Вот такие смотрины
Когда-то и я был женихом. Но у нас с невестой приближение к женитьбе происходило, я бы сказал, нетрадиционно.
Она была ленинградкой, я москвичом. А познакомились мы и решили не потерять друг друга, когда оказались в небольшом городке, очень далеком от двух российских столиц. Более года, до самой нашей женитьбы, я писал ей письма чуть ли не каждый день. Позже мне рассказали, что ленинградский почтальон находился в искреннем смущении, если когда-то не имел возможности вручить ей мое письмо... Но письма письмами, а показаться родне моей невесты, ясное дело, было необходимо.
И вот месяца через три после нашего знакомства, я, студент-пятикурсник, отправился ненадолго из Москвы в Ленинград. Приурочил свой приезд к большому ноябрьскому празднику страны – годовщине революции, колыбелью которой как раз и стал славный город моего визита. Так что у семьи моей невесты было аж три дня для знакомства со мной и демонстрации приехавшего жениха своим – еще многочисленным в то время – родственникам.
Поезд пришел в туманный и величественный Ленинград утром. На платформе встречала невеста. Меня захлестнуло волнение. Вот и наступают мои “смотрины”, а затем, как я понимал, будет принято пусть и рекомендательное для невесты, но принципиально важное решение “большого семейного совета”... В горле пересохло – и где-то вблизи вокзала я выпил целых два стакана газированной воды.
Быть может, эта неумеренная смена московской воды на ленинградскую стала роковой ошибкой, а возможно, как полагали позже некоторые знающие люди, произошла просто реакция на эмоциональный всплеск – что бы там ни было, но у меня случилась беда. Вы уже, возможно, догадываетесь какая. Однако, как бы мне, дорогой читатель, подробнее рассказать вам об этой беде, не покоробив ваших эстетических чувств?.. Трудно, конечно, но постараюсь...
Когда мы подъезжали на троллейбусе к 11-й линии Васильевского острова, где в старинном доме жила семья невесты, я почувствовал себя чрезвычайно некомфортно. Желудок производил какую-то невероятную работу, и я был способен сосредоточенно думать только, извините, о туалете. Наконец мы оказались в квартире, где мне следовало неторопливо и приветливо представиться. Но я совершенно скомкал эту важнейшую процедуру и скрылся в том самом месте, оставив родителей, бабушку и младшего брата невесты в понятном замешательстве. Появившись перед ними снова, я вежливо извинился и попытался достойно продолжать нашу ознакомительную, еще несколько сдержанную беседу, которая неизбежна на начальном этапе “смотрин”. Но, к моему ужасу, мне недолго такое удавалось, и я опять поспешно заперся в туалете.
Эти добрые, замечательные люди решили пока принять ситуацию, как она есть, – и, несмотря на регулярные периоды моего уединения, наш разговор постепенно становился живее и свободнее. Мудрая бабушка быстро сварила для меня рисовую кашу, которую я и потреблял в качестве порционного блюда, когда мы завтракали за специально подготовленным для встречи гостя столом, заполненным разнообразной едой.
Ситуация существенно не изменилась и после завтрака. Однако до обеда, когда мы должны были появиться в другой родственной семье, было еще несколько часов, и меня тактично оставили отдохнуть, “прийти в себя после дороги”. Помню, что все куда-то на время исчезли (теперь полагаю, что ушли обсудить свои неожиданные впечатления к родственнице, которая жила этажом выше). Во время одиночества я старательно выращивал в себе уверенность и в итоге стал полагать, что, пожалуй, мне удастся доехать на трамвае на Петроградскую сторону, где готовился обеденный стол. Когда невеста и ее родные вернулись и осторожно поинтересовались моим самочувствием, я мужественно заявил, что готов в дорогу.
И я-таки доехал до Петроградской стороны!!! Правда, путь был не очень долгим – не более тридцати минут. Нас встретила еще одна милая семья и, уже хорошо проинструктированная, первым делом ознакомила московского гостя с местоположением того самого, важнейшего для меня помещения. Такой вот женишок явился!.. Стол был прекрасным, но моя трапеза, по совету хозяйки, ограничилась только куриным бульоном... Я стремился вписаться в компанию, даже смог обрести некоторое чувство юмора. Понятно, не раз отлучался от стола. Меня терпеливо и тактично дожидались... О, как ценю с тех пор истинно питерскую тактичность!
Вечером, дома, мне в качестве ужина вновь предложили рисовую кашу. Но, кроме того, бабушка принесла бутылку какой-то жидкости коньячного цвета и с таинственной улыбкой произнесла:
- Юрочка, это моя особая настойка. Выпей пару рюмок – и завтра все будет в порядке.
Я это и сделал, причем не без удовольствия. Жесткий, я бы сказал, мужской напиток водочной крепости, он оставил в горле ощущение горького, но довольно приятного покрытия.
А перед сном скромный, интеллигентный отец невесты, видимо, выполняя трудное, почти непосильное для него поручение родни, с явным смущением, один на один, задал мне вопрос:
- Скажите, пожалуйста, это у вас – часто?
...Бабушка действительно сотворила чудо. Наутро моя проблема (вот где оно, истинное счастье!) вдруг перестала существовать, и в последующие два дня я, вроде бы, вполне себя реабилитировал...
Мы с женой живем вместе уже около пяти десятков лет. И хотя подобных экстремальных ситуаций больше не припомню, бабушкина водочная настойка на корне калгана (лапчатки) – навсегда мой любимый напиток... да и некоторых друзей, воспитанных мною. Придете в гости – угощу!
Она была ленинградкой, я москвичом. А познакомились мы и решили не потерять друг друга, когда оказались в небольшом городке, очень далеком от двух российских столиц. Более года, до самой нашей женитьбы, я писал ей письма чуть ли не каждый день. Позже мне рассказали, что ленинградский почтальон находился в искреннем смущении, если когда-то не имел возможности вручить ей мое письмо... Но письма письмами, а показаться родне моей невесты, ясное дело, было необходимо.
И вот месяца через три после нашего знакомства, я, студент-пятикурсник, отправился ненадолго из Москвы в Ленинград. Приурочил свой приезд к большому ноябрьскому празднику страны – годовщине революции, колыбелью которой как раз и стал славный город моего визита. Так что у семьи моей невесты было аж три дня для знакомства со мной и демонстрации приехавшего жениха своим – еще многочисленным в то время – родственникам.
Поезд пришел в туманный и величественный Ленинград утром. На платформе встречала невеста. Меня захлестнуло волнение. Вот и наступают мои “смотрины”, а затем, как я понимал, будет принято пусть и рекомендательное для невесты, но принципиально важное решение “большого семейного совета”... В горле пересохло – и где-то вблизи вокзала я выпил целых два стакана газированной воды.
Быть может, эта неумеренная смена московской воды на ленинградскую стала роковой ошибкой, а возможно, как полагали позже некоторые знающие люди, произошла просто реакция на эмоциональный всплеск – что бы там ни было, но у меня случилась беда. Вы уже, возможно, догадываетесь какая. Однако, как бы мне, дорогой читатель, подробнее рассказать вам об этой беде, не покоробив ваших эстетических чувств?.. Трудно, конечно, но постараюсь...
Когда мы подъезжали на троллейбусе к 11-й линии Васильевского острова, где в старинном доме жила семья невесты, я почувствовал себя чрезвычайно некомфортно. Желудок производил какую-то невероятную работу, и я был способен сосредоточенно думать только, извините, о туалете. Наконец мы оказались в квартире, где мне следовало неторопливо и приветливо представиться. Но я совершенно скомкал эту важнейшую процедуру и скрылся в том самом месте, оставив родителей, бабушку и младшего брата невесты в понятном замешательстве. Появившись перед ними снова, я вежливо извинился и попытался достойно продолжать нашу ознакомительную, еще несколько сдержанную беседу, которая неизбежна на начальном этапе “смотрин”. Но, к моему ужасу, мне недолго такое удавалось, и я опять поспешно заперся в туалете.
Эти добрые, замечательные люди решили пока принять ситуацию, как она есть, – и, несмотря на регулярные периоды моего уединения, наш разговор постепенно становился живее и свободнее. Мудрая бабушка быстро сварила для меня рисовую кашу, которую я и потреблял в качестве порционного блюда, когда мы завтракали за специально подготовленным для встречи гостя столом, заполненным разнообразной едой.
Ситуация существенно не изменилась и после завтрака. Однако до обеда, когда мы должны были появиться в другой родственной семье, было еще несколько часов, и меня тактично оставили отдохнуть, “прийти в себя после дороги”. Помню, что все куда-то на время исчезли (теперь полагаю, что ушли обсудить свои неожиданные впечатления к родственнице, которая жила этажом выше). Во время одиночества я старательно выращивал в себе уверенность и в итоге стал полагать, что, пожалуй, мне удастся доехать на трамвае на Петроградскую сторону, где готовился обеденный стол. Когда невеста и ее родные вернулись и осторожно поинтересовались моим самочувствием, я мужественно заявил, что готов в дорогу.
И я-таки доехал до Петроградской стороны!!! Правда, путь был не очень долгим – не более тридцати минут. Нас встретила еще одна милая семья и, уже хорошо проинструктированная, первым делом ознакомила московского гостя с местоположением того самого, важнейшего для меня помещения. Такой вот женишок явился!.. Стол был прекрасным, но моя трапеза, по совету хозяйки, ограничилась только куриным бульоном... Я стремился вписаться в компанию, даже смог обрести некоторое чувство юмора. Понятно, не раз отлучался от стола. Меня терпеливо и тактично дожидались... О, как ценю с тех пор истинно питерскую тактичность!
Вечером, дома, мне в качестве ужина вновь предложили рисовую кашу. Но, кроме того, бабушка принесла бутылку какой-то жидкости коньячного цвета и с таинственной улыбкой произнесла:
- Юрочка, это моя особая настойка. Выпей пару рюмок – и завтра все будет в порядке.
Я это и сделал, причем не без удовольствия. Жесткий, я бы сказал, мужской напиток водочной крепости, он оставил в горле ощущение горького, но довольно приятного покрытия.
А перед сном скромный, интеллигентный отец невесты, видимо, выполняя трудное, почти непосильное для него поручение родни, с явным смущением, один на один, задал мне вопрос:
- Скажите, пожалуйста, это у вас – часто?
...Бабушка действительно сотворила чудо. Наутро моя проблема (вот где оно, истинное счастье!) вдруг перестала существовать, и в последующие два дня я, вроде бы, вполне себя реабилитировал...
Мы с женой живем вместе уже около пяти десятков лет. И хотя подобных экстремальных ситуаций больше не припомню, бабушкина водочная настойка на корне калгана (лапчатки) – навсегда мой любимый напиток... да и некоторых друзей, воспитанных мною. Придете в гости – угощу!