Исповедь во имя нравственности
О книге Юрия Цырина "Пусть не мое теперь столетие..."
В середине семидесятых годов в средствах массовой информации Советского Союза и других индустриально развитых стран разгорелся так называемый спор между «физиками и лириками». Спор о том, кто из них важней для поступательного развития общественного прогресса. Каждая сторона приводила свои убедительные доводы в пользу собственной незаменимости и необходимости вложения фундаментальных средств и интеллектуального потенциала. Однако, с самого начала стало очевидно, что «противостояние» физиков и лириков носило чисто риторический характер. Невооруженным глазом было видно, что нормальному обществу необходимы и одни, и другие.
Страсти поутихли, антагонизм сгладился, но спор выявил одно важное обстоятельство. Оказалось, что среди представителей сугубо технических профессий было немало таких, которые, помимо профессионального владения техническим ремеслом, проявили недюжинный талант в поэзии, живописи, драматургии и других видах художественного творчества. Профессиональные работники литературы и искусства довольно ревностно относились к "вторжению технарей", но в конце концов во многих случаях были вынуждены склонить головы перед талантом и оригинальной образностью мышления физиков, математиков, инженеров...
Все это вспомнилось при чтении книги "Пусть не мое теперь столетие..." (с подзаголовком "Исповедь вдохновенного консерватора"), подаренной автором одному из нас – своему другу Михаилу Рокетлишвили. Юрий Цырин – человек совершенно не возвышенной, скорее, даже слишком земной профессии. Он нефтяник-буровик. Небольшая биографическая справка на задней обложке книги гласит, что он заведовал лабораторией НПО "Буровая техника", является доктором технических наук и имеет почетные звания "Заслуженный изобретатель Российской Федерации" и "Почетный нефтяник". Этот человек отдал науке более 40 лет, он автор более 200 научных трудов. Согласитесь, внушительный послужной список даже для того, кто перешагнул 70-летний жизненный рубеж.
И, вроде, пора бы и успокоиться, присесть на диванчик да неторопливо пощипывать печенье, что выпекла жена... Ан нет! Не тот случай. Не та натура. Видимо, осталось еще невысказанное. Не всю любовь, ласку да заботу раздал людям.
Страсти поутихли, антагонизм сгладился, но спор выявил одно важное обстоятельство. Оказалось, что среди представителей сугубо технических профессий было немало таких, которые, помимо профессионального владения техническим ремеслом, проявили недюжинный талант в поэзии, живописи, драматургии и других видах художественного творчества. Профессиональные работники литературы и искусства довольно ревностно относились к "вторжению технарей", но в конце концов во многих случаях были вынуждены склонить головы перед талантом и оригинальной образностью мышления физиков, математиков, инженеров...
Все это вспомнилось при чтении книги "Пусть не мое теперь столетие..." (с подзаголовком "Исповедь вдохновенного консерватора"), подаренной автором одному из нас – своему другу Михаилу Рокетлишвили. Юрий Цырин – человек совершенно не возвышенной, скорее, даже слишком земной профессии. Он нефтяник-буровик. Небольшая биографическая справка на задней обложке книги гласит, что он заведовал лабораторией НПО "Буровая техника", является доктором технических наук и имеет почетные звания "Заслуженный изобретатель Российской Федерации" и "Почетный нефтяник". Этот человек отдал науке более 40 лет, он автор более 200 научных трудов. Согласитесь, внушительный послужной список даже для того, кто перешагнул 70-летний жизненный рубеж.
И, вроде, пора бы и успокоиться, присесть на диванчик да неторопливо пощипывать печенье, что выпекла жена... Ан нет! Не тот случай. Не та натура. Видимо, осталось еще невысказанное. Не всю любовь, ласку да заботу раздал людям.
|
Нас примет жизнь. И будем мы без скуки
вершить дела... Вдруг через много лет при встрече вновь сплетутся наши руки, в глазах мелькнет веселый юный свет, по-юному все тело кровь согреет, а память вспенит прошлые года... Беда ли в том, что голова седеет, коль дружба наша так же молода? |
Так пишет Юрий Цырин. И подумалось вот о чем. Мы постоянно общаемся с иммигрантской интеллигенцией – выходцами из разных республик бывшего СССР. В основном это люди солидного возраста, прожившие непростую, насыщенную событиями жизнь. Многие из них взялись за перо и выпустили здесь, в Америке, кто мемуары, кто сборники стихов, рассказов, новелл, повестей. Часто беседуем с их сыновьями и дочерьми, внуками – людьми образованными, перспективными, достаточно разумными. И нередко в их речах проскальзывает легкая ирония относительно творчества их родителей. Мол, графомания поразила русскоязычную общину, да пусть тешатся, только будут здоровы. Правы ли те, кто так думает?
Уверены, что нет. Это не графомания, а стремление передать свой опыт, поддержать советом, научить теплоте и дружбе там, где одиночество и отчужденность начинают овладевать поколением, от которого зависит будущее страны и общества. Именно поэтому актуальна так недвусмысленно названная книга Юрия Цырина "Пусть не мое теперь столетие...", которая посвящена "нравственным аспектам человеческого общежития".
В своей лирике Юрий Цырин по-житейски мудр, но не менторствует. Вчитайтесь в его строки:Так пишет Юрий Цырин. И подумалось вот о чем. Мы постоянно общаемся с иммигрантской интеллигенцией – выходцами из разных республик бывшего СССР. В основном это люди солидного возраста, прожившие непростую, насыщенную событиями жизнь. Многие из них взялись за перо и выпустили здесь, в Америке, кто мемуары, кто сборники стихов, рассказов, новелл, повестей. Часто беседуем с их сыновьями и дочерьми, внуками – людьми образованными, перспективными, достаточно разумными. И нередко в их речах проскальзывает легкая ирония относительно творчества их родителей. Мол, графомания поразила русскоязычную общину, да пусть тешатся, только будут здоровы. Правы ли те, кто так думает? Уверены, что нет. Это не графомания, а стремление передать свой опыт, поддержать советом, научить теплоте и дружбе там, где одиночество и отчужденность начинают овладевать поколением, от которого зависит будущее страны и общества. Именно поэтому актуальна так недвусмысленно названная книга Юрия Цырина "Пусть не мое теперь столетие...", которая посвящена "нравственным аспектам человеческого общежития".
В своей лирике Юрий Цырин по-житейски мудр, но не менторствует. Вчитайтесь в его строки:
Уверены, что нет. Это не графомания, а стремление передать свой опыт, поддержать советом, научить теплоте и дружбе там, где одиночество и отчужденность начинают овладевать поколением, от которого зависит будущее страны и общества. Именно поэтому актуальна так недвусмысленно названная книга Юрия Цырина "Пусть не мое теперь столетие...", которая посвящена "нравственным аспектам человеческого общежития".
В своей лирике Юрий Цырин по-житейски мудр, но не менторствует. Вчитайтесь в его строки:Так пишет Юрий Цырин. И подумалось вот о чем. Мы постоянно общаемся с иммигрантской интеллигенцией – выходцами из разных республик бывшего СССР. В основном это люди солидного возраста, прожившие непростую, насыщенную событиями жизнь. Многие из них взялись за перо и выпустили здесь, в Америке, кто мемуары, кто сборники стихов, рассказов, новелл, повестей. Часто беседуем с их сыновьями и дочерьми, внуками – людьми образованными, перспективными, достаточно разумными. И нередко в их речах проскальзывает легкая ирония относительно творчества их родителей. Мол, графомания поразила русскоязычную общину, да пусть тешатся, только будут здоровы. Правы ли те, кто так думает? Уверены, что нет. Это не графомания, а стремление передать свой опыт, поддержать советом, научить теплоте и дружбе там, где одиночество и отчужденность начинают овладевать поколением, от которого зависит будущее страны и общества. Именно поэтому актуальна так недвусмысленно названная книга Юрия Цырина "Пусть не мое теперь столетие...", которая посвящена "нравственным аспектам человеческого общежития".
В своей лирике Юрий Цырин по-житейски мудр, но не менторствует. Вчитайтесь в его строки:
|
Не спеши, мой друг, не спеши.
Ты твори пока "для души". Чтоб народу песни слагать, надо быть мудрецам под стать. |
Он глубоко и образно чувствует природу, что, конечно, не удивительно для нефтяника, немало побродившего по свету:
|
Рядом в темноте гора дремала,
всех приняв на узкую ладонь. и луна, разлившись по Байкалу, к нам ручьем бежала на огонь... |
Он по-юношески влюбчив и слегка ироничен:
|
... пусть мы
Будем непреклонны В светлом чувстве вечном К своим добрым женам! ...И к чужим, конечно! |
Он абсолютно лишен так часто поражающего людей порока неблагодарности. В стихотворении, посвященном своему "главному учителю" профессору Титкову он пишет:
|
Ваше имя – со мной, чтоб меня защитить...
В этом мире, для каждого сложном весьма, Вечен в сердце моем этот мой талисман! |
Отметим также, что Юрий Цырин по-родительски добр и честен:
|
Пусть не мое теперь столетье –
я в нем счастливый человек: есть сын мой на моей планете – моя весна на весь мой век! |
Под конец – немного критики. Не по содержанию книги, а по её оформлению и дизайну. Книгу, как и человека, принимают по одежке, а провожают по уму. Дизайн обложки слишком упрощен и, полагаем, не отражает содержания книги. Дизайнеру следовало бы придать более точное графическое отображение содержанию.
В книге нет аннотации на английском языке. Несмотря на то, что книга рассчитана на русскоязычного читателя, признайте, что мы живем в Америке, а государственный язык здесь английский. Давайте проявлять больше уважения к языку страны нашего теперешнего проживания. Хотя бы аннотацией.
И еще... Одно пожелание. Есть большая разница между изданием книги и её "печатанием". Сегодня, при массовости печатных цехов, очень просто положить текст в определенный формат, собрать всё это в брошюру или даже в книгу (требуется лишь заплатить соответственно). И, вроде бы, – всё: печатный продукт готов. Остается только довести его до потребителя – читателя. Вот здесь-то и начинаются проблемы. В профессиональном издательстве всё это налажено: редакция, читка, дизайн, печатание, маркетирование, реклама и т.д.
Русскоязычная община Нью-Йорка сегодня сильна как никогда. Несмотря на многогранность наших профессий и сфер деятельности, мы встречаемся, пытаемся как-то организоваться, создаем общества, клубы, ассоциации. А вот единого печатного дома у нас нет.
Хороша книга Юрия Цырина, надеемся, что будет еще немало хороших книг других авторов. Так почему бы не поставить столь назревший вопрос о создании русского издательства в Нью-Йорке? Полагаем, создание такого издательства поддержит вся община – и стар, и млад. Вот и будет, куда нам, чудакам, обращаться, чтобы оставлять людям далеко не лишнее наследие страниц да мыслей.
В книге нет аннотации на английском языке. Несмотря на то, что книга рассчитана на русскоязычного читателя, признайте, что мы живем в Америке, а государственный язык здесь английский. Давайте проявлять больше уважения к языку страны нашего теперешнего проживания. Хотя бы аннотацией.
И еще... Одно пожелание. Есть большая разница между изданием книги и её "печатанием". Сегодня, при массовости печатных цехов, очень просто положить текст в определенный формат, собрать всё это в брошюру или даже в книгу (требуется лишь заплатить соответственно). И, вроде бы, – всё: печатный продукт готов. Остается только довести его до потребителя – читателя. Вот здесь-то и начинаются проблемы. В профессиональном издательстве всё это налажено: редакция, читка, дизайн, печатание, маркетирование, реклама и т.д.
Русскоязычная община Нью-Йорка сегодня сильна как никогда. Несмотря на многогранность наших профессий и сфер деятельности, мы встречаемся, пытаемся как-то организоваться, создаем общества, клубы, ассоциации. А вот единого печатного дома у нас нет.
Хороша книга Юрия Цырина, надеемся, что будет еще немало хороших книг других авторов. Так почему бы не поставить столь назревший вопрос о создании русского издательства в Нью-Йорке? Полагаем, создание такого издательства поддержит вся община – и стар, и млад. Вот и будет, куда нам, чудакам, обращаться, чтобы оставлять людям далеко не лишнее наследие страниц да мыслей.
Михаил РОКЕТЛИШВИЛИ,
юрист и экономист,
доктор экономических наук,
профессор, академик,
кавалер ордена Чести Грузии
Александр СЕПИАШВИЛИ,
доктор медицинских наук
и журналист
юрист и экономист,
доктор экономических наук,
профессор, академик,
кавалер ордена Чести Грузии
Александр СЕПИАШВИЛИ,
доктор медицинских наук
и журналист