Мангышлак
Во второй половине 80-х годов у меня была непростая командировка на полуостров Мангышлак, в главный район казахстанской нефтедобычи. Возможно, теперь в такой роли выступает Тенгиз, но тогда, думаю, было именно так. А визитной карточкой Мангышлака стал очаровательный город Шевченко (ныне Актау), выросший на берегу Каспия.
В том городе был известный нефтяникам Советского Союза институт КазНИПИнефть, а в институте заведовал лабораторией крепления скважин мой друг, а впоследствии и аспирант, Геннадий Константинович Казаров. Этот талантливый и опытный (немного моложе меня) специалист, увлеченный изобретательством и тщательными стендовыми исследованиями, приехал в Казахстан из Баку. Приехал по велению сердца, потому что на многонациональном Мангышлаке остро требовались научные кадры. Геннадий принадлежал к числу многочисленных бакинских армян, которые позже, к сожалению, были вынуждены покинуть родной город – кто об этом не знает!
...Конечно, командировка – это не только дела. Это и встреча с новыми уголками нашей бесконечно интересной планеты, и посещение культурных центров, и общение с друзьями, и обретение новых замечательных людей. Все это было и в той командировке на Мангышлак. Тогда состоялось мое знакомство с незабываемым городом Шевченко и его окрестностями.
Я впервые увидел в этом городе спектакль “Дети Арбата”. Воспринимал его с трепетом, потому что и сам я – дитя Арбата. Он (как и для Булата Окуджавы) – “мое отечество”...
Был буквально поражен величественностью надгробных сооружений на казахских кладбищах. Какое монументальное выражение светлой и вечной памяти об ушедших близких людях! Когда едешь по степи и видишь вдали такое кладбище, трудно поверить, что это не город с прекрасной архитектурой. И только вблизи осознаешь реальность, проникаясь невольным уважением к тем, кто столь щедро и совершенно выразил свое отношение к невосполнимой утрате...
С искренним интересом и удовольствием провел я несколько часов на даче Геннадия Казарова, расположенной недалеко от города. На ней было любовно сделано и ухожено все, на что ни бросишь взгляд. Изобилие фруктов, ягод, овощей... А рядом – голая степь.
...Помнится, позже, в начале 90-х годов, когда только что развалился Советский Союз, Геннадий с грустью говорил мне:
- Вот что натворили наши правители: у таких, как я, просто не стало Родины. Ты только осознай, что произошло в моей судьбе. Я бакинец. Но я и армянин. Значит, в Азербайджане мне не жить. Но, не учини они развал Союза, я бы воспринимал это как полбеды, потому что мне неплохо работается в Казахстане и у меня имелась бы большая Родина – Советский Союз, а также наша общая столица – Москва. Однако теперь не стало у меня ни этой Родины, ни этой столицы. В Казахстане же я по существу – пришелец, чужак. Кое-кто уже на это намекает, а податься некуда...
Через несколько лет Геннадий с семьей, по настоянию жены-еврейки, эмигрировал в Израиль. Не думалось ему тогда, во время “парада суверенитетов”, что Казахстан сможет стать оплотом межнациональной дружбы. Возможно, он уже и вернулся (к сожалению, я потерял с ним связь)...
Но давайте затронем чуть-чуть и деловую часть моей командировки в Шевченко, ведь она как-то отражает непридуманную солидарность и деловое единение людей, работавших в разных республиках нашей бывшей огромной страны – Советского Союза. Полагаю, этого нельзя забывать, это наше общее драгоценное историческое наследие. И, возможно, ныне независимые Казахстан и Россия, именно они, смогут мудро показать пример всему “ближнему зарубежью”, как при новых условиях объединяться в творческих поисках и других благородных делах обычным людям разных стран – бывших ячеек нашей бескрайней “коммуналки” – СССР.
Или это уже не нужно – ни людям, ни странам?.. Ответил бы мне кто-нибудь...
И все же – о цели моей командировки.
Наш Всесоюзный НИИ буровой техники разработал высокотехнологичный разобщитель пластов, так называемый заколонный пакер, для надежного исключения перетоков жидкостей по стволу скважины за обсадной колонной. Это чрезвычайно важно для эффективной и безопасной эксплуатации нефтяных скважин, для охраны недр. Почему же происходят упомянутые перетоки? Да потому, что цементное уплотнение (так называемое цементное кольцо), которое мы создаем за обсадной колонной для изоляции пластов, насыщенных газом, нефтью или водой, формируется с дефектами, и радикально предотвратить их мы не умеем.
В скважинах Мангышлака газ по дефектам цементного камня за обсадной колонной нередко выходил к поверхности. А это – немалая опасность, ущерб охране недр, дополнительные сложности и хлопоты для нефтяников.
В общем, совсем неплохой затеей было создание нами высокотехнологичного заколонного пакера. Геннадий Казаров стал пропагандистом этого устройства на Мангышлаке. Но применять скважинные устройства намного сложнее, чем, положим, электрический утюг. Для применения утюга в любой точке земли необходимо лишь найти электрическую розетку – и гладь себе на здоровье. Пакер же может попадать в многообразные геолого-технические условия, и результат его применения подчас принципиально зависит от того, насколько правильно мы учитываем специфику этих условий.
К сожалению, на Мангышлаке не получалось стабильного положительного результата применения наших пакеров. Поэтому мы с Геннадием тщательно проанализировали практику их применения в регионе и дали четкие технологические рекомендации. В этом и был смысл моей командировки.
А Геннадий, вдохновленный пакерной идеологией нашего института, изобрел свой, исключительно изящный по принципу действия и технологически привлекательный заколонный пакер для осуществления специальной технологии так называемого ступенчатого цементирования скважин. Этот пакер успешно применялся и в Казахстане, и в России, он же стал основой диссертационной работы Геннадия. Мне же доставило удовольствие контролировать работу этого высококлассного специалиста в качестве его научного руководителя. Г.Казаров блестяще защитил диссертацию в Москве, в нашем институте. И в Казахстане одним кандидатом технических наук стало больше...
В том городе был известный нефтяникам Советского Союза институт КазНИПИнефть, а в институте заведовал лабораторией крепления скважин мой друг, а впоследствии и аспирант, Геннадий Константинович Казаров. Этот талантливый и опытный (немного моложе меня) специалист, увлеченный изобретательством и тщательными стендовыми исследованиями, приехал в Казахстан из Баку. Приехал по велению сердца, потому что на многонациональном Мангышлаке остро требовались научные кадры. Геннадий принадлежал к числу многочисленных бакинских армян, которые позже, к сожалению, были вынуждены покинуть родной город – кто об этом не знает!
...Конечно, командировка – это не только дела. Это и встреча с новыми уголками нашей бесконечно интересной планеты, и посещение культурных центров, и общение с друзьями, и обретение новых замечательных людей. Все это было и в той командировке на Мангышлак. Тогда состоялось мое знакомство с незабываемым городом Шевченко и его окрестностями.
Я впервые увидел в этом городе спектакль “Дети Арбата”. Воспринимал его с трепетом, потому что и сам я – дитя Арбата. Он (как и для Булата Окуджавы) – “мое отечество”...
Был буквально поражен величественностью надгробных сооружений на казахских кладбищах. Какое монументальное выражение светлой и вечной памяти об ушедших близких людях! Когда едешь по степи и видишь вдали такое кладбище, трудно поверить, что это не город с прекрасной архитектурой. И только вблизи осознаешь реальность, проникаясь невольным уважением к тем, кто столь щедро и совершенно выразил свое отношение к невосполнимой утрате...
С искренним интересом и удовольствием провел я несколько часов на даче Геннадия Казарова, расположенной недалеко от города. На ней было любовно сделано и ухожено все, на что ни бросишь взгляд. Изобилие фруктов, ягод, овощей... А рядом – голая степь.
...Помнится, позже, в начале 90-х годов, когда только что развалился Советский Союз, Геннадий с грустью говорил мне:
- Вот что натворили наши правители: у таких, как я, просто не стало Родины. Ты только осознай, что произошло в моей судьбе. Я бакинец. Но я и армянин. Значит, в Азербайджане мне не жить. Но, не учини они развал Союза, я бы воспринимал это как полбеды, потому что мне неплохо работается в Казахстане и у меня имелась бы большая Родина – Советский Союз, а также наша общая столица – Москва. Однако теперь не стало у меня ни этой Родины, ни этой столицы. В Казахстане же я по существу – пришелец, чужак. Кое-кто уже на это намекает, а податься некуда...
Через несколько лет Геннадий с семьей, по настоянию жены-еврейки, эмигрировал в Израиль. Не думалось ему тогда, во время “парада суверенитетов”, что Казахстан сможет стать оплотом межнациональной дружбы. Возможно, он уже и вернулся (к сожалению, я потерял с ним связь)...
Но давайте затронем чуть-чуть и деловую часть моей командировки в Шевченко, ведь она как-то отражает непридуманную солидарность и деловое единение людей, работавших в разных республиках нашей бывшей огромной страны – Советского Союза. Полагаю, этого нельзя забывать, это наше общее драгоценное историческое наследие. И, возможно, ныне независимые Казахстан и Россия, именно они, смогут мудро показать пример всему “ближнему зарубежью”, как при новых условиях объединяться в творческих поисках и других благородных делах обычным людям разных стран – бывших ячеек нашей бескрайней “коммуналки” – СССР.
Или это уже не нужно – ни людям, ни странам?.. Ответил бы мне кто-нибудь...
И все же – о цели моей командировки.
Наш Всесоюзный НИИ буровой техники разработал высокотехнологичный разобщитель пластов, так называемый заколонный пакер, для надежного исключения перетоков жидкостей по стволу скважины за обсадной колонной. Это чрезвычайно важно для эффективной и безопасной эксплуатации нефтяных скважин, для охраны недр. Почему же происходят упомянутые перетоки? Да потому, что цементное уплотнение (так называемое цементное кольцо), которое мы создаем за обсадной колонной для изоляции пластов, насыщенных газом, нефтью или водой, формируется с дефектами, и радикально предотвратить их мы не умеем.
В скважинах Мангышлака газ по дефектам цементного камня за обсадной колонной нередко выходил к поверхности. А это – немалая опасность, ущерб охране недр, дополнительные сложности и хлопоты для нефтяников.
В общем, совсем неплохой затеей было создание нами высокотехнологичного заколонного пакера. Геннадий Казаров стал пропагандистом этого устройства на Мангышлаке. Но применять скважинные устройства намного сложнее, чем, положим, электрический утюг. Для применения утюга в любой точке земли необходимо лишь найти электрическую розетку – и гладь себе на здоровье. Пакер же может попадать в многообразные геолого-технические условия, и результат его применения подчас принципиально зависит от того, насколько правильно мы учитываем специфику этих условий.
К сожалению, на Мангышлаке не получалось стабильного положительного результата применения наших пакеров. Поэтому мы с Геннадием тщательно проанализировали практику их применения в регионе и дали четкие технологические рекомендации. В этом и был смысл моей командировки.
А Геннадий, вдохновленный пакерной идеологией нашего института, изобрел свой, исключительно изящный по принципу действия и технологически привлекательный заколонный пакер для осуществления специальной технологии так называемого ступенчатого цементирования скважин. Этот пакер успешно применялся и в Казахстане, и в России, он же стал основой диссертационной работы Геннадия. Мне же доставило удовольствие контролировать работу этого высококлассного специалиста в качестве его научного руководителя. Г.Казаров блестяще защитил диссертацию в Москве, в нашем институте. И в Казахстане одним кандидатом технических наук стало больше...