Не цементом единым...
Несколько моментов становления пакерных технологий крепления скважин
Юрию Цырину суждено было стать главным идеологом пакерных технологий крепления скважин в Советском Союзе. Но к самому началу эпохи их развития в стране он немного опоздал. Тут будет справедливым отметить, что Геннадий Проводников неизменно был в Сургуте сторонником реализации данного научно-технического направления. Творческое взаимодействие Юрия с Геннадием началось в первой половине 70-х годов, а где-то на границе между 80-ми и 90-ми годами прошлого века стало постоянным и весьма энергичным творческим содружеством. Именно тогда, в развитие уже признанных производственниками исходных пакерных технологий, разворачивались комплексные работы по созданию и реализации новых, высокотехнологичных способов цементирования скважин. Это способы, обеспечивающие и радикальное повышение качества разобщения пластов, и защиту пласта – эксплуатационного объекта от ухудшения его коллекторских свойств. Но о том вдохновенном взаимодействии – немного позже, в другом очерке...
Профессор Николай Иосафович Титков – научный руководитель аспиранта Юрия Цырина.
|
Итак, вернемся в 1966 год. Московская золотая осень. Юрий с некоторой грустью собирает в дорогу всё, что стало частью его интересной творческой жизни в любимом уже Институте геологии и разработки горючих ископаемых: аппаратуру, лабораторную утварь, журналы с данными бесчисленных исследований... Рядом с тем корпусом Института геологии и разработки горючих ископаемых, где ему выделено помещение, – прекрасный, воспетый в стихах и песнях Нескучный сад. Там уже в полную силу бушует пушкинское очарование октябрьской природы. Но мысли Юрия – о другом.
Он недавно защитил кандидатскую диссертацию по созданию единой методической системы определения технологических свойств тампонажных смесей – системы, применимой и в лабораторных, и в скважинных условиях. А значит, появились методические предпосылки для прямого сопоставления результатов лабораторных и скважинных исследований. И такая обратная связь, естественно, может открыть дорогу для наиболее эффективного подбора рецептуры материалов. Но, увы, продолжить исследования в этом направлении ему не удастся. Ситуация сложилась довольно обычная для отраслевой науки, управляемой министерскими чиновниками. Лабораторию профессора Н.И. Титкова, в которой Юрий после защиты диссертации был оставлен младшим научным сотрудником, где-то наверху решили передать в другой институт – ВНИИ буровой техники (ВНИИБТ). Это называлось упорядочением науки. А говоря попросту, какие-то чиновники посчитали, что профиль данной лаборатории ближе к деятельности именно ВНИИБТ. Профессора Н.И.Титкова назначили заместителем директора в этом институте, а Юрия определили в лабораторию крепления скважин. |
Заведующий той лабораторией, уже достаточно известный в отрасли ученый, кандидат наук (впоследствии доктор и профессор) А.А. Гайворонский, встретил Юрия вполне приветливо, но твердо заявил:
- Вы должны понимать, что ваши работы по методике исследований тампонажных смесей у нас не могут быть продолжены. Наша тематика совсем другого характера, а к тому же, нам остро не хватает специалистов для развития новейшего направления – создания заколонных пакеров для совершенствования процессов крепления скважин. Это направление недавно затеяли американцы, и мы стараемся не отставать – пока идем почти нога в ногу. "Первую ласточку" – пакер американского типа для ступенчатого и манжетного цементирования скважин спроектировал наш сотрудник Лев Фарукшин. Внутренние элементы этого пакера, перекрывающие проходной канал обсадной колонны, требуется разбуривать после цементирования. Думаю, вам для начала следует присоединиться к работе Фарукшина.
Сложные чувства испытал Юрий после беседы с новым шефом. Очень грустно было оставлять интереснейшие дела последних лет. Ранее ему казалось, что эти дела будут смыслом всей его дальнейшей жизни. Утешало лишь то, что геофизики не оставили без внимания его диссертационную работу, не обошли его идей при своих скважинных исследованиях и даже стали привлекать его к анализу получаемых ими результатов. А башкирский ученый М.Гуфранов с учетом исследований Юрия, создает стройную методику скважинного контроля тампонажных смесей за обсадной колонной. И все-таки... все-таки работа Юрия теперь будет пущена на самотек, а значит не обретет того дальнейшего размаха, который мечтался. Он уже понимал роль человеческого фактора в науке... Но ведь и новое направление работ очень важно и интересно, сулит множество творческих находок...
Думал он, думал и стал склоняться к предложению своего нового шефа. Но, конечно, решил посоветоваться со своим учителем профессором Титковым. И профессор окончательно склонил его к этому предложению. Он сказал:
- Вы сделали полезную диссертационную работу на стыке технологии бурения и промысловой геофизики. Лабораторные аспекты предлагаемой в диссертации методики вы детально отработали. Ну, а в части скважинных исследований вами пока созданы только базовые научно-технические идеи. И вполне логично оставить их на усмотрение геофизиков – всё полезное сохранится в их арсенале. А вы-то все-таки коренной буровик – целесообразно ли вам переходить в когорту чистых геофизиков? Несомненно, в бурении у вас и кругозор шире, и знания глубже. Именно здесь вы всегда – "в своей тарелке". А я буду болеть за вас и помогать вам по необходимости... Что думаете?
Пожалуй, в этот момент и началась в судьбе Юрия пакерная эпопея, которая продолжалась до его ухода на заслуженный отдых в конце 1999 года. Эта эпопея непрерывно пополнялась новым содержанием. В 90-е годы прошлого столетия в тесном сотрудничестве московской лаборатории Юрия с его другом-сургутянином Геннадием Проводниковым были методически отработаны и в основном реализованы наиболее дерзкие идеи по повышению эффективности крепления скважин, о чем уже чуть-чуть сказано выше.
Да, в последнее десятилетие прошлого века центром этой эпопеи стал "Сургутнефтегаз", который, пожалуй, лучше всех российских нефтяных компаний выстоял на суровых ветрах оголтелых ельцинских экономических преобразований 90-х годов. Но на пути к тому незабываемому для Юрия десятилетию были, кроме Сургута, еще и Башкирия, и Пермская область, и нефтяные форпосты Тюменской области Нижневартовск, Ноябрьск, Муравленко. Происходило трудное мужание и самого дела, и тех, кто его вершил...
"Всё удача, да удача, ни капли ума", - обижался А.В. Суворов на отзывы о его победах. Было немало достижений, и в пакерной эпопее. Да простит читатель упоминание здесь великих удач гениального полководца, просто хотелось, опираясь на его высказывание, оттенить, в общем-то, достаточно банальную мысль, что за серьезными удачами не может не быть большой, подчас адовой работы, где бывают и ошибки, и разочарования, и болезненные падения, и рискованные преодоления.
Вот лишь несколько штрихов становления пакерных технологий крепления скважин.
***
Да, Юрий немного опоздал к началу развития этих пакерных технологий в стране, поэтому решительно, без малейших колебаний, начал перенимать весь опыт таких работ, уже имеющийся и в их лаборатории, и за рубежом. Конечно, наиболее волнующи и чреваты острыми неприятностями были опытные работы на буровых. Ведь они входили в сферу необратимого процесса цементирования скважины, где, как говорится, "от великого до смешного (а точнее, драматичного) – один шаг". Не ошиблись ни в чем – получили высококачественное техническое сооружение, а ошиблись – и породили печальную необходимость дорогих ремонтных работ, а то и просто погубили скважину, свели на нет трудные старания буровой бригады.
Начались регулярные поездки Юрия на буровые для методического руководства опытными работами с заколонными пакерами (пока еще не собственной конструкции, а спроектированными Л.Фарукшиным), и каждая такая поездка стоила ему немалого нервного напряжения.
Но вот уже позади были опытные работы в Башкирии и Пермской области – и заколонными пакерами заинтересовалось руководство Главтюменнефтегаза...
Летом 1971 года на самом большом в стране Самотлорском нефтяном месторождении проводились первые промышленные испытания заколонного пакера, недавно разработанного под руководством Юрия Цырина. Это был уже так называемый проходной пакер, не требующий разбуривания его внутренних элементов в обсадной колонне. При прохождении через такой пакер цементировочной пробки устранялись все его элементы, выступающие в проходной канал. Пакер мог устанавливаться в любом заданном месте, где без него не обеспечивалось надежное разобщение пластов.
И тут непременно надо заметить, что тогда на нефтяных месторождениях Западной Сибири применение заколонных проходных пакеров стало актуальным, а подчас просто спасительным мероприятием для эффективной эксплуатации скважин. Практически все скважины наклонные. Качество имеющихся в распоряжении тампонажных смесей, мягко говоря, не вполне то, что необходимо. Разобщаемые пласты-коллектора, насыщенные нефтью, водой или газом, расположены лишь в нескольких метрах друг от друга, а разделяющие их глинистые пласты, к тому же, нередко неустойчивы и образуют кавернозные участки стенки скважины. Любому грамотному и ответственному нефтянику было ясно, что при таком "букете" неблагоприятных факторов именно пакеры могут сыграть важную, а то и радикальную роль в обеспечении нужной производительности скважин. И все же доверие к пакерам, предлагаемым Юрием, формировалось непросто и небыстро. Ведь они, вспомним еще раз, применялись в необратимом процессе цементирования скважин, когда отказ пакера мог привести к бедам, гораздо более существенным, чем те радости, которые сулила его потенциальная полезность...
Итак, был жаркий июль 1971 года. На Самотлорском месторождении шло цементирование самой первой в стране скважины, в которую спущен заколонный проходной пакер. Чтобы пакер этого типа сработал в нужный момент, то есть не ранее, чем завершится процесс цементирования, требовалось установить в нем правильный контрольный срезной винт – винт верно рассчитанной прочности. В принципе, можно было установить винт с довольно большим запасом прочности – тогда понадобилось бы большее повышение давления в колонне для приведения пакера в действие (раздува его рукавного уплотнительного элемента). Но пакер предстояло спускать в эту скважину вместе с обсадными трубами, поставляемыми из Сумгаита, которые, как и тампонажные материалы, имели невысокое качество (в то время высококачественных труб буровое предприятие чаще всего не имело). И, стремясь надежно привести в действие пакер, было вполне вероятным нарушить герметичность обсадной колонны – а это беда. Позже, конечно, осмелели, потому что наладили более ответственную проверку обсадных труб перед спуском в скважину, пока же решили максимально подстраховаться – не увлекаться запасом прочности винта.
Но скважина, как и Восток, – дело тонкое. Гидродинамические явления при цементировании оказались сложнее, чем ожидались. И вот какой-то непредвиденный импульс давления вдруг вызвал преждевременное срабатывание пакера. Процесс цементирования остановился – дальнейшая циркуляция жидкостей в скважине стала невозможна. А из колонны еще не была выдавлена полностью тампонажная смесь, и очень скоро начнется ее затвердевание.
У всех возник шок – никто еще не имел опыта подобной работы. Цементированием руководил начальник производственно-технического отдела конторы бурения ровесник Юрия Заки Шакирович Ахмадишин. Он напряженно заглянул Юрию в глаза и тихо спросил:
- Что будем делать?
Юрий молчал около минуты, и все ждали, что он скажет. Позже Заки Шакирович удивленно вспоминал, с каким твердым спокойствием Юрий вел себя в возникшей ситуации. Если бы он знал, какое смятение было в душе Юрия! Но показать свое состояние, свою растерянность – это однозначный провал и нынешнего эксперимента, и последующих ближайших испытаний. Это остановка всей работы по заколонным пакерам в Западной Сибири на неопределенный период. А значит, накопление некачественных скважин.
И Юрий решил так. Надо рисковать. Мы старались пощадить обсадную колонну – пусть она теперь пощадит нас. Пусть выдержит рискованное давление и даст нам возможность гидравлически разорвать водоносный пласт под пакером, а затем закачать в него оставшуюся в колонне тампонажную смесь. Это единственная возможность добиться успешного завершения эксперимента. И он сказал:
- Давайте сделаем несколько циклов повышения давления в цементировочной головке до 200 – 220 атмосфер – постараемся, чтобы под пакером произошел гидроразрыв пласта.
Заки Шакирович с сомнением покачал головой – рискованно и планом работ не предусмотрено. Но он уже успел заразиться энтузиазмом Юрия и очень хотел успеха этого испытания. Быть может, внешнее спокойствие и надежда представителя науки почти загипнотизировали его. Он, конечно, понимал, что если порвет колонну, наказания не избежать. Ну, а если будет успех – это станет началом технологического прорыва в креплении самотлорских скважин!
- Ладно, была – не была! – ответил он Юрию. И обратился к тампонажникам с распоряжениями...
Колонна не подвела! Пласт удалось разорвать, и оставшаяся в колонне порция тампонажной смеси была продавлена в него, оттеснив в нем воду от скважины. По существу, были достоверно доказаны не только высокая герметизирующая способность пакера, но и принципиальная возможность нового эффективного технологического приема – гидроразрыва и надежной изоляции от ствола скважины подпакерного водоносного пласта.
Скважина оказалась при эксплуатации исключительно надежной. Когда Заки Шакирович защищал кандидатскую диссертацию, он демонстрировал работу этой скважины в сравнении с соседними. Она годами давала безводную нефть, в то время как "соседки" давно обводнились.
А пакерная эпопея в Западной Сибири продолжилась, неуклонно охватывая очередные месторождения. Юрий в течение года бывал не менее четырех – пяти месяцев в этих местах, ставших ему привычными и родными...
***
Скоро начались эксперименты с заколонными проходными пакерами в Сургуте. Геннадий Проводников работал тогда старшим инженером производственно-технического отдела в Сургутской конторе бурения.
Однажды в отдел вошел ученый из Москвы – Юрий Цырин. Он приветливо поздоровался со всеми сидящими в комнате и прошел через нее в кабинет начальника ПТО Мидхата Фатхулбаяновича Зарипова. Через некоторое время вышел из кабинета в явно хорошем настроении, столь же приветливо попрощался с сотрудниками отдела и удалился.
М.Ф. Зарипов тут же вызвал Геннадия и сказал:
- Нам предстоит испытать заколонный пакер, разработанный ВНИИБТ. Ты будешь ответственным за эту работу от конторы бурения. Вот инструкция по применению. Внимательно изучи ее и сделай расчет по выбору срезного винта для пакера, чтобы он не сработал преждевременно.
Геннадий сделал расчет и согласовал его с приехавшим на испытания молодым представителем института-разработчика Виктором Кравченко.
А вскоре они на буровой Солкинского месторождения проводили испытания. Цементирование скважины проходило без осложнений, вскоре предстоял момент приведения пакера в действие. И тут Геннадий вдруг спросил:
- А можно ли сейчас убедиться, что пакер сработает?
Виктор заметно смутился:
- Нам тоже хотелось бы иметь надежный оперативный контроль... Но этот вопрос еще открыт... Надеюсь, что в момент быстрого расширения (раздува) уплотнительного элемента после среза винта можно будет заметить небольшой выплеск жидкости из скважины – ведь уплотнительный элемент вытесняет ее из затрубья в интервале около одного метра...
- Вы должны понимать, что ваши работы по методике исследований тампонажных смесей у нас не могут быть продолжены. Наша тематика совсем другого характера, а к тому же, нам остро не хватает специалистов для развития новейшего направления – создания заколонных пакеров для совершенствования процессов крепления скважин. Это направление недавно затеяли американцы, и мы стараемся не отставать – пока идем почти нога в ногу. "Первую ласточку" – пакер американского типа для ступенчатого и манжетного цементирования скважин спроектировал наш сотрудник Лев Фарукшин. Внутренние элементы этого пакера, перекрывающие проходной канал обсадной колонны, требуется разбуривать после цементирования. Думаю, вам для начала следует присоединиться к работе Фарукшина.
Сложные чувства испытал Юрий после беседы с новым шефом. Очень грустно было оставлять интереснейшие дела последних лет. Ранее ему казалось, что эти дела будут смыслом всей его дальнейшей жизни. Утешало лишь то, что геофизики не оставили без внимания его диссертационную работу, не обошли его идей при своих скважинных исследованиях и даже стали привлекать его к анализу получаемых ими результатов. А башкирский ученый М.Гуфранов с учетом исследований Юрия, создает стройную методику скважинного контроля тампонажных смесей за обсадной колонной. И все-таки... все-таки работа Юрия теперь будет пущена на самотек, а значит не обретет того дальнейшего размаха, который мечтался. Он уже понимал роль человеческого фактора в науке... Но ведь и новое направление работ очень важно и интересно, сулит множество творческих находок...
Думал он, думал и стал склоняться к предложению своего нового шефа. Но, конечно, решил посоветоваться со своим учителем профессором Титковым. И профессор окончательно склонил его к этому предложению. Он сказал:
- Вы сделали полезную диссертационную работу на стыке технологии бурения и промысловой геофизики. Лабораторные аспекты предлагаемой в диссертации методики вы детально отработали. Ну, а в части скважинных исследований вами пока созданы только базовые научно-технические идеи. И вполне логично оставить их на усмотрение геофизиков – всё полезное сохранится в их арсенале. А вы-то все-таки коренной буровик – целесообразно ли вам переходить в когорту чистых геофизиков? Несомненно, в бурении у вас и кругозор шире, и знания глубже. Именно здесь вы всегда – "в своей тарелке". А я буду болеть за вас и помогать вам по необходимости... Что думаете?
Пожалуй, в этот момент и началась в судьбе Юрия пакерная эпопея, которая продолжалась до его ухода на заслуженный отдых в конце 1999 года. Эта эпопея непрерывно пополнялась новым содержанием. В 90-е годы прошлого столетия в тесном сотрудничестве московской лаборатории Юрия с его другом-сургутянином Геннадием Проводниковым были методически отработаны и в основном реализованы наиболее дерзкие идеи по повышению эффективности крепления скважин, о чем уже чуть-чуть сказано выше.
Да, в последнее десятилетие прошлого века центром этой эпопеи стал "Сургутнефтегаз", который, пожалуй, лучше всех российских нефтяных компаний выстоял на суровых ветрах оголтелых ельцинских экономических преобразований 90-х годов. Но на пути к тому незабываемому для Юрия десятилетию были, кроме Сургута, еще и Башкирия, и Пермская область, и нефтяные форпосты Тюменской области Нижневартовск, Ноябрьск, Муравленко. Происходило трудное мужание и самого дела, и тех, кто его вершил...
"Всё удача, да удача, ни капли ума", - обижался А.В. Суворов на отзывы о его победах. Было немало достижений, и в пакерной эпопее. Да простит читатель упоминание здесь великих удач гениального полководца, просто хотелось, опираясь на его высказывание, оттенить, в общем-то, достаточно банальную мысль, что за серьезными удачами не может не быть большой, подчас адовой работы, где бывают и ошибки, и разочарования, и болезненные падения, и рискованные преодоления.
Вот лишь несколько штрихов становления пакерных технологий крепления скважин.
***
Да, Юрий немного опоздал к началу развития этих пакерных технологий в стране, поэтому решительно, без малейших колебаний, начал перенимать весь опыт таких работ, уже имеющийся и в их лаборатории, и за рубежом. Конечно, наиболее волнующи и чреваты острыми неприятностями были опытные работы на буровых. Ведь они входили в сферу необратимого процесса цементирования скважины, где, как говорится, "от великого до смешного (а точнее, драматичного) – один шаг". Не ошиблись ни в чем – получили высококачественное техническое сооружение, а ошиблись – и породили печальную необходимость дорогих ремонтных работ, а то и просто погубили скважину, свели на нет трудные старания буровой бригады.
Начались регулярные поездки Юрия на буровые для методического руководства опытными работами с заколонными пакерами (пока еще не собственной конструкции, а спроектированными Л.Фарукшиным), и каждая такая поездка стоила ему немалого нервного напряжения.
Но вот уже позади были опытные работы в Башкирии и Пермской области – и заколонными пакерами заинтересовалось руководство Главтюменнефтегаза...
Летом 1971 года на самом большом в стране Самотлорском нефтяном месторождении проводились первые промышленные испытания заколонного пакера, недавно разработанного под руководством Юрия Цырина. Это был уже так называемый проходной пакер, не требующий разбуривания его внутренних элементов в обсадной колонне. При прохождении через такой пакер цементировочной пробки устранялись все его элементы, выступающие в проходной канал. Пакер мог устанавливаться в любом заданном месте, где без него не обеспечивалось надежное разобщение пластов.
И тут непременно надо заметить, что тогда на нефтяных месторождениях Западной Сибири применение заколонных проходных пакеров стало актуальным, а подчас просто спасительным мероприятием для эффективной эксплуатации скважин. Практически все скважины наклонные. Качество имеющихся в распоряжении тампонажных смесей, мягко говоря, не вполне то, что необходимо. Разобщаемые пласты-коллектора, насыщенные нефтью, водой или газом, расположены лишь в нескольких метрах друг от друга, а разделяющие их глинистые пласты, к тому же, нередко неустойчивы и образуют кавернозные участки стенки скважины. Любому грамотному и ответственному нефтянику было ясно, что при таком "букете" неблагоприятных факторов именно пакеры могут сыграть важную, а то и радикальную роль в обеспечении нужной производительности скважин. И все же доверие к пакерам, предлагаемым Юрием, формировалось непросто и небыстро. Ведь они, вспомним еще раз, применялись в необратимом процессе цементирования скважин, когда отказ пакера мог привести к бедам, гораздо более существенным, чем те радости, которые сулила его потенциальная полезность...
Итак, был жаркий июль 1971 года. На Самотлорском месторождении шло цементирование самой первой в стране скважины, в которую спущен заколонный проходной пакер. Чтобы пакер этого типа сработал в нужный момент, то есть не ранее, чем завершится процесс цементирования, требовалось установить в нем правильный контрольный срезной винт – винт верно рассчитанной прочности. В принципе, можно было установить винт с довольно большим запасом прочности – тогда понадобилось бы большее повышение давления в колонне для приведения пакера в действие (раздува его рукавного уплотнительного элемента). Но пакер предстояло спускать в эту скважину вместе с обсадными трубами, поставляемыми из Сумгаита, которые, как и тампонажные материалы, имели невысокое качество (в то время высококачественных труб буровое предприятие чаще всего не имело). И, стремясь надежно привести в действие пакер, было вполне вероятным нарушить герметичность обсадной колонны – а это беда. Позже, конечно, осмелели, потому что наладили более ответственную проверку обсадных труб перед спуском в скважину, пока же решили максимально подстраховаться – не увлекаться запасом прочности винта.
Но скважина, как и Восток, – дело тонкое. Гидродинамические явления при цементировании оказались сложнее, чем ожидались. И вот какой-то непредвиденный импульс давления вдруг вызвал преждевременное срабатывание пакера. Процесс цементирования остановился – дальнейшая циркуляция жидкостей в скважине стала невозможна. А из колонны еще не была выдавлена полностью тампонажная смесь, и очень скоро начнется ее затвердевание.
У всех возник шок – никто еще не имел опыта подобной работы. Цементированием руководил начальник производственно-технического отдела конторы бурения ровесник Юрия Заки Шакирович Ахмадишин. Он напряженно заглянул Юрию в глаза и тихо спросил:
- Что будем делать?
Юрий молчал около минуты, и все ждали, что он скажет. Позже Заки Шакирович удивленно вспоминал, с каким твердым спокойствием Юрий вел себя в возникшей ситуации. Если бы он знал, какое смятение было в душе Юрия! Но показать свое состояние, свою растерянность – это однозначный провал и нынешнего эксперимента, и последующих ближайших испытаний. Это остановка всей работы по заколонным пакерам в Западной Сибири на неопределенный период. А значит, накопление некачественных скважин.
И Юрий решил так. Надо рисковать. Мы старались пощадить обсадную колонну – пусть она теперь пощадит нас. Пусть выдержит рискованное давление и даст нам возможность гидравлически разорвать водоносный пласт под пакером, а затем закачать в него оставшуюся в колонне тампонажную смесь. Это единственная возможность добиться успешного завершения эксперимента. И он сказал:
- Давайте сделаем несколько циклов повышения давления в цементировочной головке до 200 – 220 атмосфер – постараемся, чтобы под пакером произошел гидроразрыв пласта.
Заки Шакирович с сомнением покачал головой – рискованно и планом работ не предусмотрено. Но он уже успел заразиться энтузиазмом Юрия и очень хотел успеха этого испытания. Быть может, внешнее спокойствие и надежда представителя науки почти загипнотизировали его. Он, конечно, понимал, что если порвет колонну, наказания не избежать. Ну, а если будет успех – это станет началом технологического прорыва в креплении самотлорских скважин!
- Ладно, была – не была! – ответил он Юрию. И обратился к тампонажникам с распоряжениями...
Колонна не подвела! Пласт удалось разорвать, и оставшаяся в колонне порция тампонажной смеси была продавлена в него, оттеснив в нем воду от скважины. По существу, были достоверно доказаны не только высокая герметизирующая способность пакера, но и принципиальная возможность нового эффективного технологического приема – гидроразрыва и надежной изоляции от ствола скважины подпакерного водоносного пласта.
Скважина оказалась при эксплуатации исключительно надежной. Когда Заки Шакирович защищал кандидатскую диссертацию, он демонстрировал работу этой скважины в сравнении с соседними. Она годами давала безводную нефть, в то время как "соседки" давно обводнились.
А пакерная эпопея в Западной Сибири продолжилась, неуклонно охватывая очередные месторождения. Юрий в течение года бывал не менее четырех – пяти месяцев в этих местах, ставших ему привычными и родными...
***
Скоро начались эксперименты с заколонными проходными пакерами в Сургуте. Геннадий Проводников работал тогда старшим инженером производственно-технического отдела в Сургутской конторе бурения.
Однажды в отдел вошел ученый из Москвы – Юрий Цырин. Он приветливо поздоровался со всеми сидящими в комнате и прошел через нее в кабинет начальника ПТО Мидхата Фатхулбаяновича Зарипова. Через некоторое время вышел из кабинета в явно хорошем настроении, столь же приветливо попрощался с сотрудниками отдела и удалился.
М.Ф. Зарипов тут же вызвал Геннадия и сказал:
- Нам предстоит испытать заколонный пакер, разработанный ВНИИБТ. Ты будешь ответственным за эту работу от конторы бурения. Вот инструкция по применению. Внимательно изучи ее и сделай расчет по выбору срезного винта для пакера, чтобы он не сработал преждевременно.
Геннадий сделал расчет и согласовал его с приехавшим на испытания молодым представителем института-разработчика Виктором Кравченко.
А вскоре они на буровой Солкинского месторождения проводили испытания. Цементирование скважины проходило без осложнений, вскоре предстоял момент приведения пакера в действие. И тут Геннадий вдруг спросил:
- А можно ли сейчас убедиться, что пакер сработает?
Виктор заметно смутился:
- Нам тоже хотелось бы иметь надежный оперативный контроль... Но этот вопрос еще открыт... Надеюсь, что в момент быстрого расширения (раздува) уплотнительного элемента после среза винта можно будет заметить небольшой выплеск жидкости из скважины – ведь уплотнительный элемент вытесняет ее из затрубья в интервале около одного метра...
Юрий Цырин делает расчеты по опытному применению заколонных пакеров в Среднем Приобье. Сургут. 1974 год
|
И, чуть помолчав, добавил:
- Кстати, наша лаборатория разработала метод контроля за приведением пакера в действие по геофизическим данным – записям гамма-цементомера-толщиномера. Но это не оперативный контроль – уже ничто не исправишь... Геннадий быстро подошел к устью скважины в основании буровой и там старался после прекращения циркуляции бурового раствора заметить предполагаемый Виктором выплеск. Но – нет, обнаружить его при пакеровке скважины, к сожалению, не удалось. И Виктор услышал такое мнение коллеги: - Нет, этим методом оперативно контролировать, а значит, и надежно обеспечивать срабатывание пакера практически невозможно. Не исключено, что такой контроль возможен лишь в более мелких скважинах. Понятно, что и в наших условиях при быстром расширении уплотнительного элемента возникает упругая волна в жидкости за обсадной колонной... но она полностью затухает, двигаясь к устью. Думаю, что максимальную, гарантированную надежность пакера можно обеспечить только в том случае, если защищать его от преждевременного срабатывания не подобранным по расчету срезным винтом, а путем изменения технологического принципа управления устройством. Это интересное замечание Геннадия Виктор передал Юрию Цырину – и на того нахлынула очередная волна творческого беспокойства: "Да, надо уйти принятой нами и американцами идеи использования срезного винта. Разве может теоретический расчет по выбору прочности винта гарантировать, что винт будет срезан в реальной скважине, как это было запланировано за письменным столом? Разве можно учесть все привходящие факторы?" |
...И через пару лет коллектив, руководимый Юрием, предложил нефтяникам Западной Сибири принципиально новый пакер. В нем уже не было срезного винта. Пакер мог сработать только после полного снятия в обсадной колонне того давления, которое было создано насосом в момент окончания процесса цементирования. И расширение уплотнительного элемента происходило плавно, с абсолютной надежностью, по мере последующего медленного повышения давления в обсадной колонне до заданной величины. Этот заколонный пакер стал самым массовым в отечественной практике.
Вот таков был результат первого импульса творческого взаимодействия Юрия Цырина с Геннадием Проводниковым более 40 лет назад... А чуть позже на одном из сургутских месторождений Юрию довелось участвовать в неожиданном скважинном эксперименте. Сегодня, когда накоплен значительный научный и практический опыт по креплению скважин с применением заколонных пакеров, этот эксперимент можно назвать даже авантюрным. Но тогда, в начале 70-х годов, предложение руководителя геологической службы нефтегазодобывающего управления Рафката Шакирзяновича Мамлеева было воспринято Юрием как разумное и привлекательное. Предложение было таким: разобщить нефтеносный пласт от водоносного заколонным пакером и не цементировать скважину вообще! Пусть пакер покажет, на что он способен сам, когда не встроен в цементное кольцо.
Вот таков был результат первого импульса творческого взаимодействия Юрия Цырина с Геннадием Проводниковым более 40 лет назад... А чуть позже на одном из сургутских месторождений Юрию довелось участвовать в неожиданном скважинном эксперименте. Сегодня, когда накоплен значительный научный и практический опыт по креплению скважин с применением заколонных пакеров, этот эксперимент можно назвать даже авантюрным. Но тогда, в начале 70-х годов, предложение руководителя геологической службы нефтегазодобывающего управления Рафката Шакирзяновича Мамлеева было воспринято Юрием как разумное и привлекательное. Предложение было таким: разобщить нефтеносный пласт от водоносного заколонным пакером и не цементировать скважину вообще! Пусть пакер покажет, на что он способен сам, когда не встроен в цементное кольцо.
Рафкат Шакирзянович Мамлеев.
|
Юрий тогда еще не исследовал – ни в лаборатории, ни по данным промысловой геофизики – взаимодействие пакерной перемычки с тампонажной смесью. И еще не имел данных, показывающих, что постепенно происходит практически значимое уменьшение напряженности контакта раздутого резинотканевого уплотнительного элемента с глинистой породой, если не повышать с определенной периодичностью рабочее давление жидкости в полости этого элемента до первоначальной величины (таковы уж свойства и породы, и самого элемента).
Ведь пакерная эпопея, которую он затеял в Западной Сибири, только начиналась. И возможность столь смело испытать пакер в реальной скважине на самом начальном этапе этой эпопеи вдохновляла и буквально завораживала его. Тем более, что Мамлеев заявил: - Ну. а если пакер не разобщит пласты, проведем ремонтные работы – эка невидаль! Зато сколько пищи для размышлений даст такой эксперимент! Насколько грамотнее позволит работать впредь! И эксперимент был! Появилась первая в стране скважина, в которой цементирование целиком заменили установкой заколонного пакера. А через месяц приступили к освоению этой скважины – вызову притока нефти из пласта. Для этого надо было снизить давление на нефтеносный пласт, создаваемое жидкостью, находящейся в колонне. Какое-то время этот процесс шел нормально. Но когда давление снизилось до 70-80 атмосфер, столб бурового раствора, заполнявший заколонное пространство скважины над пакером, вдруг прорвался вниз и устремился внутрь колонны через ее башмак. Мамлеев с улыбкой сказал: |
- Честно говоря, я этого ожидал. Мы увидели, что пакерная перемычка цела, но глинистая порода, имеющая возможность свободно выдавливаться в ствол скважины, не может долго сохранять надежный контакт с уплотнительным элементом на такой малой длине – всего лишь около одного метра. Мы будем применять пакеры, но пусть породу возле уплотнительного элемента поддерживает цементное кольцо. Согласны?
Юрий, естественно, с некоторой грустью согласился...
Именно этот эксперимент стал для Юрия стимулом обстоятельных исследований взаимодействия пакера с тампонажной смесью в подпакерной и ближней надпакерной зонах. Были установлены важные положительные эффекты этого взаимодействия. Исследования выполнялись и в лаборатории, и прямо в скважинах – с использованием геофизической информации. Подобные исследования, как Юрий несколько позже узнал из литературы, в то же самое время проводили и американцы. Результаты исследований позволили применять заколонные пакеры наиболее рационально, а следовательно, наиболее эффективно.
***
Многим людям, несомненно, знакомо состояние тихого отчаяния. Ситуация непоправима, надежды рушатся, жизнь зашла в тупик, выход не виден, призрак несостоявшейся судьбы уже давит ваше смятенное сердце. Такое часто случается в любви, но у Юрия было тогда связано с работой.
Была ночь. Он лежал на гостиничной кровати и ощущал то самое тихое отчаяние.
Не будем вдаваться в подробности постигшей его беды. Достаточно сообщить, что заколонные пакеры, которые должны радикально повышать качество скважин и уже начали внедряться после успешных промышленных испытаний, вдруг вместо ожидаемых благ привели к авариям при заканчивании четырех скважин подряд.
Юрия срочно вызвали из Москвы в Западную Сибирь как руководителя работ. Он на месте все проверил, все просчитал и понял: буровики, несомненно, все делали правильно. На заводе-изготовителе была проведена специальная учеба инженеров и сборщиков, оставлена детальная методика сборки и испытаний изделий. Почему же произошли аварии? Он не мог этого понять.
Завтра Юрия будут слушать на техническом совете и, увидев его беспомощность, прекратят внедрение. Годы работы коллектива – коту под хвост. Как все надеялись на успех! Сколько сил отдали, чтобы успех состоялся! А он, Юрий, никчемный, бестолковый, посмел быть во главе работы. И вот – конец…
Во втором часу ночи раздался стук в дверь. Это был Володя Богданов, симпатичный молодой инженер бурового предприятия, который поверил в заколонный пакер и с душой помогал Юрию его внедрять. Володя, естественно, знал о случившейся беде, но почему-то стоял с сияющим видом. Через минуту он вывалил из карманов на стол десятки срезных винтов от полученных предприятием изделий. (Здесь, пожалуй, следует напомнить, что именно подбором срезного винта каждое изделие настраивалось на конкретные условия в скважине, и этим обеспечивалась его безаварийная работа.) Последним на стол лег штангенциркуль.
- Я подумал так: если все было правильно, надо проверить эти винты, - сказал Володя. - Поехал на базу и там вытащил их из всех изделий.
Юрий сразу возразил:
- Точнейшему изготовлению этих винтов мы с заводом уделили особое внимание – ошибок быть не может.
Володя улыбнулся:
- А чем ты гарантируешь правильность чеканки на головке каждого винта?
На ней чеканкой указывался диаметр винта в месте среза – для быстроты и безошибочности отбора на буровой нужных винтов, которые затем устанавливались в наше изделие.
- Отчеканено неверно, проверь сам, - Володя протянул Юрию штангенциркуль.
И тут Юрий, потрясенный, понял, что дело его коллектива спасено добрым волшебником Володей. Было предусмотрено все, кроме одного: девочка-чеканщица могла когда-то оказаться в плохом, а, быть может, наоборот, в слишком хорошем настроении, и тогда наши винты просто мешали ей думать о другом, о чем-то высоком. Их так много, почти неразличимых на глаз, таких маленьких и надоевших. Неужели может случиться что-то плохое, если вместо одной цифры на винте будет отчеканена другая? Придумали чепуху какую-то, чтобы людей мучить…
После всех наших забот и стараний мысль о ложной чеканке на срезных винтах просто не приходила Юрию в голову. А Володе пришла… Все было дальше нормально, только на заводе сняли с работы начальника отдела технического контроля...
...Летом 1973 года одного из самых ярких руководителей Западно-Сибирских нефтяников Александра Викторовича Усольцева назначили главным инженером Нижневартовского управления буровых работ (УБР) №1. Это то самое буровое предприятие, где работал молодой специалист Владимир Богданов, когда произошел описанный выше ночной разговор. В самом начале главный инженер направил его на работу в передовую бригаду бурового мастера Геннадия Левина. Через некоторое время Владимир попросил мастера доверить ему самую ответственную рабочую должность – бурильщика... Он прошел все рабочие ступеньки буровика, показал способность толково решать инженерные задачи – стал восприниматься как перспективный специалист. Что его отличало? Александр Викторович вспоминал об этом так: "Упрямство – раз, огромная трудоспособность – два и редкостное умение четко следовать тому, что предписано – три".
…Была в УБР группа крепления скважин, руководил ею Михаил Гарафович Хуснутдинов... Чудесный мужик, прекраснейший специалист, замечательный воспитатель. И главный инженер отправляет Володю Богданова к нему, да к тому же назначает замом Хуснутдинова, чтобы молодой человек почувствовал, что у него теперь важная должность. И ответственность. Тут от него много зависело... Усольцев уже видел, что из Богданова может вырасти главный технолог УБР…
Ныне Владимир Леонидович Богданов – генеральный директор акционерного общества “Сургутнефтегаз”. Он уже вступил в седьмой десяток лет. Добрая известность в России и за ее рубежами, а еще всякие ордена и звания – все это есть. Его огромное хозяйство всегда стабильно и эффективно, не пошатнулось и в самые смутные времена 90-х годов ушедшего века.
Акционерное общество “Сургутнефтегаз” неизменно – один из форпостов цивилизованного капитализма на российской земле. Знает Владимир Леонидович, мужавший поначалу как технарь, что в сложных делах нельзя упускать из виду ни один маленький винтик. И нередко до глубокого вечера горит свет в его кабинете. Если уж дано человеку обнаружить те мелочи, которые другими не замечаются и которые оказываются совсем и не мелочами, то куда уйдешь от таких поисков, от такого нелегкого призвания!
***
Он встречал представителей науки в Сургуте с нескрываемой настороженностью, особенно когда они намеревались осчастливить буровиков-производственников своими новейшими технологическими регламентами для проведения работ в нефтяных скважинах... на старой технической базе.
Юрий, естественно, с некоторой грустью согласился...
Именно этот эксперимент стал для Юрия стимулом обстоятельных исследований взаимодействия пакера с тампонажной смесью в подпакерной и ближней надпакерной зонах. Были установлены важные положительные эффекты этого взаимодействия. Исследования выполнялись и в лаборатории, и прямо в скважинах – с использованием геофизической информации. Подобные исследования, как Юрий несколько позже узнал из литературы, в то же самое время проводили и американцы. Результаты исследований позволили применять заколонные пакеры наиболее рационально, а следовательно, наиболее эффективно.
***
Многим людям, несомненно, знакомо состояние тихого отчаяния. Ситуация непоправима, надежды рушатся, жизнь зашла в тупик, выход не виден, призрак несостоявшейся судьбы уже давит ваше смятенное сердце. Такое часто случается в любви, но у Юрия было тогда связано с работой.
Была ночь. Он лежал на гостиничной кровати и ощущал то самое тихое отчаяние.
Не будем вдаваться в подробности постигшей его беды. Достаточно сообщить, что заколонные пакеры, которые должны радикально повышать качество скважин и уже начали внедряться после успешных промышленных испытаний, вдруг вместо ожидаемых благ привели к авариям при заканчивании четырех скважин подряд.
Юрия срочно вызвали из Москвы в Западную Сибирь как руководителя работ. Он на месте все проверил, все просчитал и понял: буровики, несомненно, все делали правильно. На заводе-изготовителе была проведена специальная учеба инженеров и сборщиков, оставлена детальная методика сборки и испытаний изделий. Почему же произошли аварии? Он не мог этого понять.
Завтра Юрия будут слушать на техническом совете и, увидев его беспомощность, прекратят внедрение. Годы работы коллектива – коту под хвост. Как все надеялись на успех! Сколько сил отдали, чтобы успех состоялся! А он, Юрий, никчемный, бестолковый, посмел быть во главе работы. И вот – конец…
Во втором часу ночи раздался стук в дверь. Это был Володя Богданов, симпатичный молодой инженер бурового предприятия, который поверил в заколонный пакер и с душой помогал Юрию его внедрять. Володя, естественно, знал о случившейся беде, но почему-то стоял с сияющим видом. Через минуту он вывалил из карманов на стол десятки срезных винтов от полученных предприятием изделий. (Здесь, пожалуй, следует напомнить, что именно подбором срезного винта каждое изделие настраивалось на конкретные условия в скважине, и этим обеспечивалась его безаварийная работа.) Последним на стол лег штангенциркуль.
- Я подумал так: если все было правильно, надо проверить эти винты, - сказал Володя. - Поехал на базу и там вытащил их из всех изделий.
Юрий сразу возразил:
- Точнейшему изготовлению этих винтов мы с заводом уделили особое внимание – ошибок быть не может.
Володя улыбнулся:
- А чем ты гарантируешь правильность чеканки на головке каждого винта?
На ней чеканкой указывался диаметр винта в месте среза – для быстроты и безошибочности отбора на буровой нужных винтов, которые затем устанавливались в наше изделие.
- Отчеканено неверно, проверь сам, - Володя протянул Юрию штангенциркуль.
И тут Юрий, потрясенный, понял, что дело его коллектива спасено добрым волшебником Володей. Было предусмотрено все, кроме одного: девочка-чеканщица могла когда-то оказаться в плохом, а, быть может, наоборот, в слишком хорошем настроении, и тогда наши винты просто мешали ей думать о другом, о чем-то высоком. Их так много, почти неразличимых на глаз, таких маленьких и надоевших. Неужели может случиться что-то плохое, если вместо одной цифры на винте будет отчеканена другая? Придумали чепуху какую-то, чтобы людей мучить…
После всех наших забот и стараний мысль о ложной чеканке на срезных винтах просто не приходила Юрию в голову. А Володе пришла… Все было дальше нормально, только на заводе сняли с работы начальника отдела технического контроля...
...Летом 1973 года одного из самых ярких руководителей Западно-Сибирских нефтяников Александра Викторовича Усольцева назначили главным инженером Нижневартовского управления буровых работ (УБР) №1. Это то самое буровое предприятие, где работал молодой специалист Владимир Богданов, когда произошел описанный выше ночной разговор. В самом начале главный инженер направил его на работу в передовую бригаду бурового мастера Геннадия Левина. Через некоторое время Владимир попросил мастера доверить ему самую ответственную рабочую должность – бурильщика... Он прошел все рабочие ступеньки буровика, показал способность толково решать инженерные задачи – стал восприниматься как перспективный специалист. Что его отличало? Александр Викторович вспоминал об этом так: "Упрямство – раз, огромная трудоспособность – два и редкостное умение четко следовать тому, что предписано – три".
…Была в УБР группа крепления скважин, руководил ею Михаил Гарафович Хуснутдинов... Чудесный мужик, прекраснейший специалист, замечательный воспитатель. И главный инженер отправляет Володю Богданова к нему, да к тому же назначает замом Хуснутдинова, чтобы молодой человек почувствовал, что у него теперь важная должность. И ответственность. Тут от него много зависело... Усольцев уже видел, что из Богданова может вырасти главный технолог УБР…
Ныне Владимир Леонидович Богданов – генеральный директор акционерного общества “Сургутнефтегаз”. Он уже вступил в седьмой десяток лет. Добрая известность в России и за ее рубежами, а еще всякие ордена и звания – все это есть. Его огромное хозяйство всегда стабильно и эффективно, не пошатнулось и в самые смутные времена 90-х годов ушедшего века.
Акционерное общество “Сургутнефтегаз” неизменно – один из форпостов цивилизованного капитализма на российской земле. Знает Владимир Леонидович, мужавший поначалу как технарь, что в сложных делах нельзя упускать из виду ни один маленький винтик. И нередко до глубокого вечера горит свет в его кабинете. Если уж дано человеку обнаружить те мелочи, которые другими не замечаются и которые оказываются совсем и не мелочами, то куда уйдешь от таких поисков, от такого нелегкого призвания!
***
Он встречал представителей науки в Сургуте с нескрываемой настороженностью, особенно когда они намеревались осчастливить буровиков-производственников своими новейшими технологическими регламентами для проведения работ в нефтяных скважинах... на старой технической базе.
Юрий Цырин с Николаем Леонтьевичем Щавелевым. Москва. 2006 год.
|
- Всегда найдется хоть один эфиоп, который напишет инструкцию для эскимосов, как им переносить мороз, – высказался он однажды, беседуя с группой представителей буровой науки в начале 70-х годов.
В этой группе был и Юрий. Гостям того человека, естественно, стало несколько неуютно. "Трудный человек", – подумал Юрий и, как узнал позже, не он один… Но вскоре под влиянием этой безжалостной фразы Юрий решил для себя никогда не появляться в нефтяных районах без новых технических средств. Новая технологическая концепция, новая техническая разработка, новая технологическая инструкция – работать только в такой последовательности! От этого принципа он не отклонялся 30 последующих лет, до завершения своих поисков в российской науке. И, пожалуй, никто среди производственников не проявил к нему в целом больше внимания и чуткости, чем именно тот "трудный человек" – Николай Леонтьевич Щавелев. |
Николай Леонтьевич в молодости сам поработал в науке и уже тогда узнал, что среди ее плодов есть не только принципиальные достижения, но и мелочи жизни, и настырное шарлатанство. В течение десятков лет он управлял прогрессом в технологии бурения скважин на крупнейших предприятиях севера Тюменской области, а затем во всем объединении “Сургутнефтегаз”. И в этой деятельности был точен и смел, требователен и великодушен на уровне и стратегического, и тактического мастерства. Он – живая легенда в среде тюменских нефтяников и буровой науки России, его имя известно многим зарубежным фирмам.
Хочется вспомнить случай середины 70-х годов прошлого века. Испытывался разработанный коллективом Юрия Цырина принципиально новый заколонный проходной пакер. В данном случае он должен был резко уменьшить поступление ненужной добавки – пластовых вод – в продукцию нефтяных скважин. Это устройство впоследствии многие годы успешно применялось на разных нефтяных месторождениях. Но пока еще проходили его испытания, по результатам которых приемочной комиссией будет решаться вопрос, ставить эту разработку института на серийное производство или нет. Председателем комиссии был назначен Николай Леонтьевич.
Испытания следовало провести в шести скважинах. Но уже в первой Юрий допустил технологическую ошибку – и скважина попала в фонд бракованных. На ее исправление потребуется много денег и времени. Это было для разработчиков несчастьем. Они еще не накопили никакого положительного опыта для укрепления своих позиций, и их большой труд уже, практически, с порога, мог быть отвергнут.
Щавелев говорил с Юрием недолго:
- Через три дня я собираю техсовет. Ты доложишь ситуацию. Я предложу прекратить испытания, пока институт не докажет, что к ним можно вернуться. Готовь сообщение. Всё!
Юрий сосредоточенно размышлял: "Нелепая ошибка, которую я допустил в своей поспешной импровизации, была связана с непредвиденностью – уменьшенным диаметром обсадной колонны в ее верхней части (из-за нехватки нужных труб на всю колонну). Естественно, опыт применения пакеров в этой ситуации отсутствовал. Впредь такой ошибки, конечно, не будет – и испытания должны проходить нормально. Но моя победа на техсовете почти невероятна... Следует при любом настроении людей вести себя с ювелирной точностью и убедить большинство в том, что на меня еще можно надеяться – и надо продолжать испытания во имя пользы производства".
Три дня он провел почти без сна и думал-думал – и в гостинице, и обходя по многу раз дальние уголки Сургута, где ему не могли встретиться и помешать какие-нибудь знакомые. Диалектика ситуации, все его аргументы, его ответы на десятки предполагаемых вопросов – все было тщательно продумано. Таблетки от головной боли помогали ему вперемежку с кофе. С грустью возвращался к одной и той же мысли: "Какой же трудный человек Николай Леонтьевич!"
...На техсовете Щавелев во вступительном слове почему-то воздержался от того страшного предложения, которое запланировал три дня назад. Юрию стало чуть-чуть спокойнее на душе. Он докладывал чеканно, чувствовал, что все слушают внимательно. Исчерпав аргументы, подытожил:
- Не сомневаюсь, что следует продолжить испытания. Я заново проанализировал все их детали и уверен, что больше не допущу ошибок. Но если вдруг возникнет еще какая-нибудь неприятность, значит, не место нашему изделию на нефтяных промыслах, и гоните меня отсюда насовсем.
Испытания были продолжены с полным успехом. Николай Леонтьевич, подписав акт комиссии, сказал ему:
- Молодец, Юра, – выстоял!
Затем Юрий почти сутки отсыпался в гостинице...
Ныне он с Николаем Леонтьевичем – друзья. Сколько переговорено о делах, о жизни! Позванивают друг другу, чтобы поделиться теплом души...
***
В Российских нефтяных скважинах установлены тысячи заколонных пакеров. Их эффективность была убедительно доказана анализом работы скважин на многих месторождениях Западной Сибири. В 1990 году состоялось всесоюзное совещание по проблеме, названной несколько мудрено: "Создание, совершенствование, производство и использование пакеров, обеспечивающих повышение производительности нефтяных и газовых скважин и охрану недр". В решении этого совещания, утвержденном Миннефтегазпромом СССР, данное научно-техническое направление признано "одним из важнейших для повышения эффективности нефтяной и газовой промышленности" и одобрена работа, выполненная в этом направлении ВНИИ буровой техники.
Жизнь продолжается... Естественно, технический прогресс не обходит нефтяную промышленность. Совершенствуются буровые растворы и тампонажные смеси, не застыли на месте конструкции скважин, ушли вперед методы, техника и материалы для заканчивания скважин. Что ждет пакерные технологии крепления скважин в будущем? Трудно сказать. Хочется думать, что их век не завершен. Но в любом случае они в течение 30 лет достойно послужили российской нефтяной отрасли, оказавшись в нужное время в нужных регионах.
Эти 30 лет явились самыми главными и самыми сложными годами поисков, поражений и побед Юрия Цырина.
Хочется вспомнить случай середины 70-х годов прошлого века. Испытывался разработанный коллективом Юрия Цырина принципиально новый заколонный проходной пакер. В данном случае он должен был резко уменьшить поступление ненужной добавки – пластовых вод – в продукцию нефтяных скважин. Это устройство впоследствии многие годы успешно применялось на разных нефтяных месторождениях. Но пока еще проходили его испытания, по результатам которых приемочной комиссией будет решаться вопрос, ставить эту разработку института на серийное производство или нет. Председателем комиссии был назначен Николай Леонтьевич.
Испытания следовало провести в шести скважинах. Но уже в первой Юрий допустил технологическую ошибку – и скважина попала в фонд бракованных. На ее исправление потребуется много денег и времени. Это было для разработчиков несчастьем. Они еще не накопили никакого положительного опыта для укрепления своих позиций, и их большой труд уже, практически, с порога, мог быть отвергнут.
Щавелев говорил с Юрием недолго:
- Через три дня я собираю техсовет. Ты доложишь ситуацию. Я предложу прекратить испытания, пока институт не докажет, что к ним можно вернуться. Готовь сообщение. Всё!
Юрий сосредоточенно размышлял: "Нелепая ошибка, которую я допустил в своей поспешной импровизации, была связана с непредвиденностью – уменьшенным диаметром обсадной колонны в ее верхней части (из-за нехватки нужных труб на всю колонну). Естественно, опыт применения пакеров в этой ситуации отсутствовал. Впредь такой ошибки, конечно, не будет – и испытания должны проходить нормально. Но моя победа на техсовете почти невероятна... Следует при любом настроении людей вести себя с ювелирной точностью и убедить большинство в том, что на меня еще можно надеяться – и надо продолжать испытания во имя пользы производства".
Три дня он провел почти без сна и думал-думал – и в гостинице, и обходя по многу раз дальние уголки Сургута, где ему не могли встретиться и помешать какие-нибудь знакомые. Диалектика ситуации, все его аргументы, его ответы на десятки предполагаемых вопросов – все было тщательно продумано. Таблетки от головной боли помогали ему вперемежку с кофе. С грустью возвращался к одной и той же мысли: "Какой же трудный человек Николай Леонтьевич!"
...На техсовете Щавелев во вступительном слове почему-то воздержался от того страшного предложения, которое запланировал три дня назад. Юрию стало чуть-чуть спокойнее на душе. Он докладывал чеканно, чувствовал, что все слушают внимательно. Исчерпав аргументы, подытожил:
- Не сомневаюсь, что следует продолжить испытания. Я заново проанализировал все их детали и уверен, что больше не допущу ошибок. Но если вдруг возникнет еще какая-нибудь неприятность, значит, не место нашему изделию на нефтяных промыслах, и гоните меня отсюда насовсем.
Испытания были продолжены с полным успехом. Николай Леонтьевич, подписав акт комиссии, сказал ему:
- Молодец, Юра, – выстоял!
Затем Юрий почти сутки отсыпался в гостинице...
Ныне он с Николаем Леонтьевичем – друзья. Сколько переговорено о делах, о жизни! Позванивают друг другу, чтобы поделиться теплом души...
***
В Российских нефтяных скважинах установлены тысячи заколонных пакеров. Их эффективность была убедительно доказана анализом работы скважин на многих месторождениях Западной Сибири. В 1990 году состоялось всесоюзное совещание по проблеме, названной несколько мудрено: "Создание, совершенствование, производство и использование пакеров, обеспечивающих повышение производительности нефтяных и газовых скважин и охрану недр". В решении этого совещания, утвержденном Миннефтегазпромом СССР, данное научно-техническое направление признано "одним из важнейших для повышения эффективности нефтяной и газовой промышленности" и одобрена работа, выполненная в этом направлении ВНИИ буровой техники.
Жизнь продолжается... Естественно, технический прогресс не обходит нефтяную промышленность. Совершенствуются буровые растворы и тампонажные смеси, не застыли на месте конструкции скважин, ушли вперед методы, техника и материалы для заканчивания скважин. Что ждет пакерные технологии крепления скважин в будущем? Трудно сказать. Хочется думать, что их век не завершен. Но в любом случае они в течение 30 лет достойно послужили российской нефтяной отрасли, оказавшись в нужное время в нужных регионах.
Эти 30 лет явились самыми главными и самыми сложными годами поисков, поражений и побед Юрия Цырина.