О собакax, коте и верблюде...
Имеется и у меня эта обычная слабость: мне интересны животные. Когда есть возможность, могу часами смотреть передачи американского телевизионного канала, посвященного их жизни. Никогда не забуду потрясший меня в детские годы советский документальный фильм "Лесная быль" о наполненной огромными трудностями естественной жизни речных работяг – бобров. Мне посчастливилось стать зрителем этого фильма на старом московском Арбате, в кинотеатре "Наука и знание". Давно уже нет того кинотеатра, нет и Арбата моего детства... А намного позже я со слезами на глазах смотрел художественное творение С. Ростоцкого "Белый Бим – черное ухо"...
Сколько книг и фильмов, рассказывают о замечательных существах, которых люди несколько высокомерно назвали "братьями нашими меньшими": об их благородстве, мудрости, преданности, чуткости, эмоциональном богатстве, умении совершать поступки!
Наиболее тесно я многие годы общался с котами. Мне трудно вспомнить такое время, когда членом моей семьи не являлся очаровательный кот, а то и двое. Да и было ли такое время? И я до глубины души понимаю слова Бернарда Шоу: "Человек культурен настолько, насколько он способен понять кошку"...
Мне хотелось бы предложить вниманию читателей несколько моментов из жизни животных, которые случились на моих глазах и даже с моим участием.
Надеюсь, уважаемый читатель, что этот очерк сможет заинтересовать все поколения вашей семьи.
Сколько книг и фильмов, рассказывают о замечательных существах, которых люди несколько высокомерно назвали "братьями нашими меньшими": об их благородстве, мудрости, преданности, чуткости, эмоциональном богатстве, умении совершать поступки!
Наиболее тесно я многие годы общался с котами. Мне трудно вспомнить такое время, когда членом моей семьи не являлся очаровательный кот, а то и двое. Да и было ли такое время? И я до глубины души понимаю слова Бернарда Шоу: "Человек культурен настолько, насколько он способен понять кошку"...
Мне хотелось бы предложить вниманию читателей несколько моментов из жизни животных, которые случились на моих глазах и даже с моим участием.
Надеюсь, уважаемый читатель, что этот очерк сможет заинтересовать все поколения вашей семьи.
Быть может, я не очень внимательно изучал в школе "Зоологию" – науку о жизни животных. Как бы там ни было, во мне какое-то время жило такое понимание: всё, что делают животные, общаясь с людьми, – результат только условных рефлексов. "Условный рефлекс" - это очень просто. Например, вы несколько раз перед накладыванием еды в мисочку собаки, включаете звонок. А затем собака, услышав звонок, немедленно бежит к своей мисочке. Звонок стал для неё сигналом близкой кормежки, а по-научному, у неё появился условный рефлекс, то есть такой вот ответ на звук звонка: надо бежать к еде...
Но не обошли моей жизни случаи, когда животные явно показывали: они, как и люди, могут вести себя на основе самостоятельных размышлений и глубоких переживаний, а не просто откликаться на какие-то сигналы, например, звонок...
Много лет назад мы с женой сняли на лето дачу в поселке Клязьма под Москвой и жили там с бабушкой и сыном-дошкольником. Хозяева этой дачи имели добрую, приветливую собаку, которая любила ходить с нами на речку и плавать в ней.
Однажды, будучи в очень хорошем, веселом настроении, я решил пошутить. Схватил эту собаку и бросил её в реку с довольно высокого берега. Стыдно об этом вспоминать, но тогда я подумал, что эта "шутка" покажется веселой и ей.
...Когда собака вышла из воды на берег, она одиноко, медленно, с опущенной головой, даже не взглянув на меня, побрела к дому. И затем много дней не приближалась ко мне, а если я пытался к ней подойти, понуро отходила в сторону. Она явно показывала мне свою глубокую обиду.
Я множество раз старался упросить её о прощении. В конце концов она простила меня и стала относиться ко мне по-дружески.
И я больше не позволял себе бесцеремонного отношения к ней...
***
Мы с женой поселились в Нью-Йорке в пенсионном возрасте. Здесь около девяти лет нас ждал сын – он жил с женой и дочкой. А ещё через несколько лет у нас с женой появилась приятная возможность проводить летние месяцы на даче, в горах Пенсильвании, спасаясь от мучительно влажной жары Города Большого Яблока.
На этой даче довелось познакомиться моему коту Рики и маленькой собачке сына Люське. Собачке кот, видимо, приглянулся, и она захотела с ним играть. А заигрывала она так: стремительно бегала кругами вокруг него, делая вид, что намерена слегка укусить то спереди, то сбоку, то сзади. Но кот был неизменно равнодушен к ней. Не отвечая доброжелательностью на эти заигрывания, он лишь время от времени лениво шипел и отмахивался от Люськи лапой, не выпуская когти: показывал, что она его "достала", как выражается современная молодежь. И если собачка надоедала ему сверх всякой меры, он запрыгивал на кровать, полагая, что теперь стал недосягаем для неё.
Но вдруг Люська, набравшаяся новых сил на свежем горном воздухе, смогла запрыгнуть на кровать тоже. И тут же решила использовать новый метод игры с котом. Она разбежалась и пошла на таран. Кот от удара упал на спину и по инерции соскользнул на пол. Вслед за ним – тоже по инерции – на полу оказалась и Люська.
Затем собачка гордо отвернулась от кота и подбежала к своему хозяину – моему сыну, ожидая похвалы в качестве победительницы.
А кот был в плохом настроении всё оставшееся время дня.
Да, беспомощность – очень печальное ощущение и для человека, и для кота.
***
К сожалению, конфликтные отношения между Рики и Люськой имели драматическое продолжение, которое стоило нам с женой многих переживаний. Но главное – мы окончательно поняли, что психология домашних животных, которые годами ежедневно общались с людьми, весьма сложна и, видимо, даже приближается к человеческой.
А случилась у нас на даче вот такая беда.
Однажды, по семейным обстоятельствам, я остался на несколько дней один с Рики и Люськой. Оба эти довольно заласканных существа, поняв, что никто из людей, кроме меня, в доме не предвидится, начали между собой борьбу за мое первоочередное внимание. Люська с этой целью переселилась со второго этажа на наш с Рикой, первый, и стала упорно проситься ко мне на колени всякий раз, когда я садился на стул или в кресло. Рики, ощущая себя бесспорным хозяином на нашем этаже, относился к собачьим попыткам достаточно снисходительно, тем более что я игнорировал их, не желая излишне нервировать любимого кота.
И все же, естественно, раздражение кота в отношении нарушающей гармонию нашей жизни Люськи неуклонно нарастало...
В тот поздний вечер я уселся в кресле, чтобы посмотреть какую-то передачу по телевизору. Перед этим я увидел, что кот сладко спит в другой комнате на моей кровати. Люська не спала и стала проситься ко мне на колени, кладя на них передние лапки и тихо поскуливая. И тут я допустил роковую ошибку: решил, в порядке исключения, не отказать ей – пусть порадуется, пока кот видит свои сны...
В ходе телепередачи, кот неожиданно для меня проснулся и тихо зашел в комнату, где Люська блаженствовала у меня на коленях. Такого безобразия он вытерпеть не смог. Как посмела столь вольготно вести себя эта ненужная ему гостья на его территории?! А с другой стороны, как я мог допустить ее к себе на колени – на его, и только его, традиционное место в нашей семье?! Возмущение захлестнуло его сердце и разум – он взлетел в невероятно длинном прыжке и с шипением оказался у меня на коленях, оседлав Люську. Ошеломленная собака, в свою очередь, возмутилась бесцеремонностью кота и немедленно приняла бой.
Мои подопечные, сцепившись, единым клубком скатились с моих коленей, и их лютая схватка продолжилась на полу. Борьба была столь динамичной, что уловить, какие травмы они получают, я не мог. Стало ясно одно: их срочно надо разнять и сделать недоступными друг для друга. Мне это, к счастью, удалось. В итоге собака осталась в комнате с телевизором, а кота я оставил в спальне за закрытой дверью.
Меня, конечно, шокировало произошедшее. Интерес к телепередаче был потерян, я выключил везде свет и лег в кровать. Рики тоже устроился на кровати сбоку от меня. Мне долго не спалось, и я слышал, что кот упорно вылизывается, но при этом производит странные и довольно громкие звуки, словно старается что-то глотать, но делает это с большим трудом...
Утром мои животные, вроде бы, успокоились, и я решил их осмотреть. У Люськи не нашел заметных следов схватки – видимо, мой кот, не имея опыта драк, слишком растерялся в бою с собакой и вел себя довольно беспомощно. Люська же вела бой жестко и беспощадно: Рики был весь в кровавых ранах: на губе, шее, груди и двух лапах – передней и задней. У него поднялась температура – нос сухой и горячий, все тело тоже "горит", что безошибочно ощущалось ладонью. Я пока ничего не предпринимал, поскольку кот заснул. Во сне он периодически издавал стоны.
Но не обошли моей жизни случаи, когда животные явно показывали: они, как и люди, могут вести себя на основе самостоятельных размышлений и глубоких переживаний, а не просто откликаться на какие-то сигналы, например, звонок...
Много лет назад мы с женой сняли на лето дачу в поселке Клязьма под Москвой и жили там с бабушкой и сыном-дошкольником. Хозяева этой дачи имели добрую, приветливую собаку, которая любила ходить с нами на речку и плавать в ней.
Однажды, будучи в очень хорошем, веселом настроении, я решил пошутить. Схватил эту собаку и бросил её в реку с довольно высокого берега. Стыдно об этом вспоминать, но тогда я подумал, что эта "шутка" покажется веселой и ей.
...Когда собака вышла из воды на берег, она одиноко, медленно, с опущенной головой, даже не взглянув на меня, побрела к дому. И затем много дней не приближалась ко мне, а если я пытался к ней подойти, понуро отходила в сторону. Она явно показывала мне свою глубокую обиду.
Я множество раз старался упросить её о прощении. В конце концов она простила меня и стала относиться ко мне по-дружески.
И я больше не позволял себе бесцеремонного отношения к ней...
***
Мы с женой поселились в Нью-Йорке в пенсионном возрасте. Здесь около девяти лет нас ждал сын – он жил с женой и дочкой. А ещё через несколько лет у нас с женой появилась приятная возможность проводить летние месяцы на даче, в горах Пенсильвании, спасаясь от мучительно влажной жары Города Большого Яблока.
На этой даче довелось познакомиться моему коту Рики и маленькой собачке сына Люське. Собачке кот, видимо, приглянулся, и она захотела с ним играть. А заигрывала она так: стремительно бегала кругами вокруг него, делая вид, что намерена слегка укусить то спереди, то сбоку, то сзади. Но кот был неизменно равнодушен к ней. Не отвечая доброжелательностью на эти заигрывания, он лишь время от времени лениво шипел и отмахивался от Люськи лапой, не выпуская когти: показывал, что она его "достала", как выражается современная молодежь. И если собачка надоедала ему сверх всякой меры, он запрыгивал на кровать, полагая, что теперь стал недосягаем для неё.
Но вдруг Люська, набравшаяся новых сил на свежем горном воздухе, смогла запрыгнуть на кровать тоже. И тут же решила использовать новый метод игры с котом. Она разбежалась и пошла на таран. Кот от удара упал на спину и по инерции соскользнул на пол. Вслед за ним – тоже по инерции – на полу оказалась и Люська.
Затем собачка гордо отвернулась от кота и подбежала к своему хозяину – моему сыну, ожидая похвалы в качестве победительницы.
А кот был в плохом настроении всё оставшееся время дня.
Да, беспомощность – очень печальное ощущение и для человека, и для кота.
***
К сожалению, конфликтные отношения между Рики и Люськой имели драматическое продолжение, которое стоило нам с женой многих переживаний. Но главное – мы окончательно поняли, что психология домашних животных, которые годами ежедневно общались с людьми, весьма сложна и, видимо, даже приближается к человеческой.
А случилась у нас на даче вот такая беда.
Однажды, по семейным обстоятельствам, я остался на несколько дней один с Рики и Люськой. Оба эти довольно заласканных существа, поняв, что никто из людей, кроме меня, в доме не предвидится, начали между собой борьбу за мое первоочередное внимание. Люська с этой целью переселилась со второго этажа на наш с Рикой, первый, и стала упорно проситься ко мне на колени всякий раз, когда я садился на стул или в кресло. Рики, ощущая себя бесспорным хозяином на нашем этаже, относился к собачьим попыткам достаточно снисходительно, тем более что я игнорировал их, не желая излишне нервировать любимого кота.
И все же, естественно, раздражение кота в отношении нарушающей гармонию нашей жизни Люськи неуклонно нарастало...
В тот поздний вечер я уселся в кресле, чтобы посмотреть какую-то передачу по телевизору. Перед этим я увидел, что кот сладко спит в другой комнате на моей кровати. Люська не спала и стала проситься ко мне на колени, кладя на них передние лапки и тихо поскуливая. И тут я допустил роковую ошибку: решил, в порядке исключения, не отказать ей – пусть порадуется, пока кот видит свои сны...
В ходе телепередачи, кот неожиданно для меня проснулся и тихо зашел в комнату, где Люська блаженствовала у меня на коленях. Такого безобразия он вытерпеть не смог. Как посмела столь вольготно вести себя эта ненужная ему гостья на его территории?! А с другой стороны, как я мог допустить ее к себе на колени – на его, и только его, традиционное место в нашей семье?! Возмущение захлестнуло его сердце и разум – он взлетел в невероятно длинном прыжке и с шипением оказался у меня на коленях, оседлав Люську. Ошеломленная собака, в свою очередь, возмутилась бесцеремонностью кота и немедленно приняла бой.
Мои подопечные, сцепившись, единым клубком скатились с моих коленей, и их лютая схватка продолжилась на полу. Борьба была столь динамичной, что уловить, какие травмы они получают, я не мог. Стало ясно одно: их срочно надо разнять и сделать недоступными друг для друга. Мне это, к счастью, удалось. В итоге собака осталась в комнате с телевизором, а кота я оставил в спальне за закрытой дверью.
Меня, конечно, шокировало произошедшее. Интерес к телепередаче был потерян, я выключил везде свет и лег в кровать. Рики тоже устроился на кровати сбоку от меня. Мне долго не спалось, и я слышал, что кот упорно вылизывается, но при этом производит странные и довольно громкие звуки, словно старается что-то глотать, но делает это с большим трудом...
Утром мои животные, вроде бы, успокоились, и я решил их осмотреть. У Люськи не нашел заметных следов схватки – видимо, мой кот, не имея опыта драк, слишком растерялся в бою с собакой и вел себя довольно беспомощно. Люська же вела бой жестко и беспощадно: Рики был весь в кровавых ранах: на губе, шее, груди и двух лапах – передней и задней. У него поднялась температура – нос сухой и горячий, все тело тоже "горит", что безошибочно ощущалось ладонью. Я пока ничего не предпринимал, поскольку кот заснул. Во сне он периодически издавал стоны.
Через несколько часов из Нью-Йорка приехали моя жена и родственники – хозяева Люськи. Собаку немедленно вернули на ее родной второй этаж, а кота мы с женой начали лечить.
Прежде всего, на основе прошлого опыта, размололи четверть таблетки анальгина, раскрыли ему пасть и влили в нее чайную ложку воды с этим порошком. Кот, хотя и с явным отвращением, но все же проглотил лекарство. Затем мы стали смазывать все его раны специальной лечебной мазью с антибиотиком. Эта мазь хранилась нами с прошлых времен, когда кот умудрился полежать на муравейнике – и весь его живот был ужасно покусан насекомыми. С тех же времен у нас остался специальный воротник, который не позволяет коту слизывать мазь с мест ранений. Этот воротник мы получили в ветеринарной клинике и хранили на всякий случай. Вот он и пригодился вновь. К счастью, воротник практически не нервировал кота – Рики с ним и ходил, и ел, и спал...
Прежде всего, на основе прошлого опыта, размололи четверть таблетки анальгина, раскрыли ему пасть и влили в нее чайную ложку воды с этим порошком. Кот, хотя и с явным отвращением, но все же проглотил лекарство. Затем мы стали смазывать все его раны специальной лечебной мазью с антибиотиком. Эта мазь хранилась нами с прошлых времен, когда кот умудрился полежать на муравейнике – и весь его живот был ужасно покусан насекомыми. С тех же времен у нас остался специальный воротник, который не позволяет коту слизывать мазь с мест ранений. Этот воротник мы получили в ветеринарной клинике и хранили на всякий случай. Вот он и пригодился вновь. К счастью, воротник практически не нервировал кота – Рики с ним и ходил, и ел, и спал...
Залечивание ран продолжалось около двух недель. Но это было только частью проблемы, причем не основной.
Главным стало то, что Рики впал в глубокую обиду и депрессию. Он не мог внутренне примириться с тем фактом, что был так глубоко обижен на своей территории. И понимал, что обида стала возможной только потому, что его любимая семья почему-то пригрела, как родную, эту противную, ненужную нахальную Люську. Почему родные люди предали его? Разве он не старался всеми силами быть добрым, чутким, понимающим, ласковым – настоящим членом семьи?!
Мы стали неприятны коту – и он порвал с нами все отношения. Очень скоро родственники с Люськой уехали в Нью-Йорк, а кот стабильно обосновался на втором этаже, изредка посещая свою бывшую территорию только, чтобы перекусить из своей миски или сходить в туалет (тазик с песком). При этом он четко демонстрировал, что мы с женой для него – пустое место. Ни малейшей реакции на наши обращения, увещевания, просьбы. А о том, что неизменно свежая еда в миске и всегда чистый песок в туалете – результат наших забот, он просто не задумывался, не до того ему было.
Конечно, мы приходили к нему на второй этаж, садились на диван, где он постоянно лежал, разговаривали с ним, гладили его, старались напомнить ему, что он – наше любимое существо. Но он не проявлял к нашим стараниям никакого внимания, продолжал лежать, безучастный ко всему, ушедший в тяжелое раздумье, печальный и безвольный.
Пытались мы и заинтересовать его пребыванием на природе. Но когда выносили из дома, он, либо сразу, либо полежав несколько минут на солнышке, убегал на свой диван. Видимо, одиночество – лучший друг душевной депрессии.
Такая жизнь, до начала обнадеживающих проблесков в поведении кота, продолжалась неделю. Кто-то, быть может, снисходительно улыбнется тому, что я сейчас поведаю, но что есть, то есть. Кота мы любим нежно и глубоко, он согревал и радовал наши сердца 11 лет, и понимание, что мы теряем верного, любящего нас друга, стало для нас настоящей бедой. Мы пребывали в искреннем унынии, надежда на восстановление нашей солнечной семейной жизни втроем казалась призрачной. Я стал плохо спать: мучило ощущение безысходности...
Но, как известно, время лечит, и не только людей. Мы вдруг стали замечать, что в глазах Рики появляется здоровый блеск, что он начинает выказывать некоторый интерес к жизни: дольше греется на солнышке; увидев бурундука, проявляет импульсы охотничьего азарта; вдруг попросился на колени к жене; чередует уединение на втором этаже с отдыхом в кресле на нашей территории; мурлычет, когда мы его гладим...
Процесс медленного возврата кота к нормальной жизни длился еще не менее двух недель. Мы наблюдали этот процесс и испытывали счастье. Постепенно он стал прежним, привычным членом нашей семьи, дарящим нам с женой тепло и уют. И все же нельзя не заметить, что теперь он чаще, чем раньше, уединяется, погружаясь в раздумья о жизни.
Осталось одно волнение: что сулит нам его возможная встреча с Люськой в будущем?
Главным стало то, что Рики впал в глубокую обиду и депрессию. Он не мог внутренне примириться с тем фактом, что был так глубоко обижен на своей территории. И понимал, что обида стала возможной только потому, что его любимая семья почему-то пригрела, как родную, эту противную, ненужную нахальную Люську. Почему родные люди предали его? Разве он не старался всеми силами быть добрым, чутким, понимающим, ласковым – настоящим членом семьи?!
Мы стали неприятны коту – и он порвал с нами все отношения. Очень скоро родственники с Люськой уехали в Нью-Йорк, а кот стабильно обосновался на втором этаже, изредка посещая свою бывшую территорию только, чтобы перекусить из своей миски или сходить в туалет (тазик с песком). При этом он четко демонстрировал, что мы с женой для него – пустое место. Ни малейшей реакции на наши обращения, увещевания, просьбы. А о том, что неизменно свежая еда в миске и всегда чистый песок в туалете – результат наших забот, он просто не задумывался, не до того ему было.
Конечно, мы приходили к нему на второй этаж, садились на диван, где он постоянно лежал, разговаривали с ним, гладили его, старались напомнить ему, что он – наше любимое существо. Но он не проявлял к нашим стараниям никакого внимания, продолжал лежать, безучастный ко всему, ушедший в тяжелое раздумье, печальный и безвольный.
Пытались мы и заинтересовать его пребыванием на природе. Но когда выносили из дома, он, либо сразу, либо полежав несколько минут на солнышке, убегал на свой диван. Видимо, одиночество – лучший друг душевной депрессии.
Такая жизнь, до начала обнадеживающих проблесков в поведении кота, продолжалась неделю. Кто-то, быть может, снисходительно улыбнется тому, что я сейчас поведаю, но что есть, то есть. Кота мы любим нежно и глубоко, он согревал и радовал наши сердца 11 лет, и понимание, что мы теряем верного, любящего нас друга, стало для нас настоящей бедой. Мы пребывали в искреннем унынии, надежда на восстановление нашей солнечной семейной жизни втроем казалась призрачной. Я стал плохо спать: мучило ощущение безысходности...
Но, как известно, время лечит, и не только людей. Мы вдруг стали замечать, что в глазах Рики появляется здоровый блеск, что он начинает выказывать некоторый интерес к жизни: дольше греется на солнышке; увидев бурундука, проявляет импульсы охотничьего азарта; вдруг попросился на колени к жене; чередует уединение на втором этаже с отдыхом в кресле на нашей территории; мурлычет, когда мы его гладим...
Процесс медленного возврата кота к нормальной жизни длился еще не менее двух недель. Мы наблюдали этот процесс и испытывали счастье. Постепенно он стал прежним, привычным членом нашей семьи, дарящим нам с женой тепло и уют. И все же нельзя не заметить, что теперь он чаще, чем раньше, уединяется, погружаясь в раздумья о жизни.
Осталось одно волнение: что сулит нам его возможная встреча с Люськой в будущем?
***
Мне было тогда лет тридцать. Мои друзья по работе, с которыми я оказался в командировке на знойных степных просторах Западного Казахстана, были не старше. Конечно, основное время мы отдавали, как говорится, "оказанию научно-технической помощи" экспедиции сверхглубокого разведочного бурения, но в свободные минуты проявляли неподдельный интерес к жизни окружающей нас желто-бурой степи. После московского асфальта здесь всё было в новинку: колючки – единственное растительное богатство вокруг нас, змеи, скорпионы, фаланги, время от времени приходящее на водопой стадо баранов и овец.
Стадо подходило к очень большой луже, образовавшейся возле непрерывно фонтанирующей водяной скважины, которую пробурили геологи для нужд экспедиции. И нас впечатляла корректность, умение уважать старших, царящие в стаде. Никто не смел подходить к воде, пока не утолит жажду группа старейшин. Эта группа из пяти – шести баранов направлялась прямо к короткой Г-образной трубе, выходящей из скважины, и останавливалась вблизи неё. Из группы выходил старейший баран, подходил к отверстию трубы, прикладывал к нему губы и начинал пить вкусную прохладную воду. Он пил не спеша, с явным наслаждением.
Напившись, он медленно отходил в сторону, а к трубе подходили остальные "аксакалы". Между ними ощущалась некоторая незлобная конкуренция: они слегка мешали друг другу наслаждаться потоком воды, выходящим из трубы. Но, тем не менее, воды, конечно, всем им хватало, и, утолив жажду, они тоже отходили от скважины.
И только тогда остальные члены стада стремительно окружали лужу, а наиболее решительные подходили к самой трубе, и все с упоением пили и пили до полного утоления жажды. А после этого стадо неторопливо куда-то уходило.
Но больше всего нас интересовали верблюды. Эти величественные и спокойные существа, не реагирующие на перемещение людей и машин, на лай живущих в экспедиции собак, на звуки, доносящиеся с работающей буровой, казались нам абсолютно невозмутимыми.
Однажды наша лаборантка, двадцатипятилетняя Валечка, попросила меня и еще одного нашего сотрудника посадить её на верблюда и сфотографировать. Мы вдохновенно откликнулись на её просьбу, уверенные, что это не станет серьезной проблемой. Решили, что распределим наши роли следующим образом. Мой коллега будет подсаживать Валечку на верблюда, а я буду стоять перед этим "гордым кораблем пустыни" и отвлекать его внимание, чтобы он оставался совершенно спокойным в ходе нашей ответственной операции.
И вот в какой-то момент мы приблизились в степи к одному из верблюдов и начали действовать. Мой коллега и Валечка очень медленно и тихо приближались к его правому боку, а я встал перед его мордой и начал с ним беседовать. Естественно, я уже не вспомню, что именно говорил ему, но это, конечно, был добрый, дружелюбный монолог, который, как мне думалось, радовал и даже несколько усыплял верблюда.
Надо сказать, что он смотрел на меня с интересом и слушал со вниманием... но лишь до того момента, когда остальные двое участников операции подошли к нему вплотную. Когда же это случилось, он повернул голову и начал внимательно смотреть на них.
Тогда я продолжил свое обращение к нему более громким голосом. Он вновь повернулся ко мне. Я подал взмахом руки сигнал: начинайте посадку. Коллега поднял Валечку, и она стала карабкаться на верблюда.
Тут он всерьез заволновался, начал часто поворачивать голову то к ним, то ко мне. Возможно, я вообще перестал бы теперь привлекать его внимание, если бы, осознав, что он потерял всякий интерес к моему монологу, не изобразил нечто вроде танца папуасов.
Вдруг, повернув голову в мою сторону очередной раз, верблюд низко опустил её, а затем резко вскинул. И – о, ужас! – в те секунды, когда его голова перемещалась из нижнего положения в верхнее, из пасти изверглась на меня какая-то зеленая, травянистая на вид масса. Я, конечно, отпрянул, пытаясь стряхнуть этот сюрприз с головы, лица и одежды. Мои друзья, естественно, прекратили свои действия и поспешили отойти от верблюда.
Увидев, что мы от него отстали, верблюд невозмутимо стал лакомиться очередным кустиком колючки.
...Лицо и голову я отмыл без особого труда. А мои выходные рубаха и брюки, к сожалению, остались с несмываемыми пятнами...
***
Не знаю, как сейчас, но в годы моих бесчисленных командировок в нефтяные и газовые регионы Западной Сибири я видел там, в новых городках и рабочих поселках, множество бездомных собак. Иногда они бродили в одиночку, но, пожалуй, чаще целыми стаями. Я привык к мысли, что эти собаки неизменно миролюбивы и практически не мешают людям жить.
Мне было тогда лет тридцать. Мои друзья по работе, с которыми я оказался в командировке на знойных степных просторах Западного Казахстана, были не старше. Конечно, основное время мы отдавали, как говорится, "оказанию научно-технической помощи" экспедиции сверхглубокого разведочного бурения, но в свободные минуты проявляли неподдельный интерес к жизни окружающей нас желто-бурой степи. После московского асфальта здесь всё было в новинку: колючки – единственное растительное богатство вокруг нас, змеи, скорпионы, фаланги, время от времени приходящее на водопой стадо баранов и овец.
Стадо подходило к очень большой луже, образовавшейся возле непрерывно фонтанирующей водяной скважины, которую пробурили геологи для нужд экспедиции. И нас впечатляла корректность, умение уважать старших, царящие в стаде. Никто не смел подходить к воде, пока не утолит жажду группа старейшин. Эта группа из пяти – шести баранов направлялась прямо к короткой Г-образной трубе, выходящей из скважины, и останавливалась вблизи неё. Из группы выходил старейший баран, подходил к отверстию трубы, прикладывал к нему губы и начинал пить вкусную прохладную воду. Он пил не спеша, с явным наслаждением.
Напившись, он медленно отходил в сторону, а к трубе подходили остальные "аксакалы". Между ними ощущалась некоторая незлобная конкуренция: они слегка мешали друг другу наслаждаться потоком воды, выходящим из трубы. Но, тем не менее, воды, конечно, всем им хватало, и, утолив жажду, они тоже отходили от скважины.
И только тогда остальные члены стада стремительно окружали лужу, а наиболее решительные подходили к самой трубе, и все с упоением пили и пили до полного утоления жажды. А после этого стадо неторопливо куда-то уходило.
Но больше всего нас интересовали верблюды. Эти величественные и спокойные существа, не реагирующие на перемещение людей и машин, на лай живущих в экспедиции собак, на звуки, доносящиеся с работающей буровой, казались нам абсолютно невозмутимыми.
Однажды наша лаборантка, двадцатипятилетняя Валечка, попросила меня и еще одного нашего сотрудника посадить её на верблюда и сфотографировать. Мы вдохновенно откликнулись на её просьбу, уверенные, что это не станет серьезной проблемой. Решили, что распределим наши роли следующим образом. Мой коллега будет подсаживать Валечку на верблюда, а я буду стоять перед этим "гордым кораблем пустыни" и отвлекать его внимание, чтобы он оставался совершенно спокойным в ходе нашей ответственной операции.
И вот в какой-то момент мы приблизились в степи к одному из верблюдов и начали действовать. Мой коллега и Валечка очень медленно и тихо приближались к его правому боку, а я встал перед его мордой и начал с ним беседовать. Естественно, я уже не вспомню, что именно говорил ему, но это, конечно, был добрый, дружелюбный монолог, который, как мне думалось, радовал и даже несколько усыплял верблюда.
Надо сказать, что он смотрел на меня с интересом и слушал со вниманием... но лишь до того момента, когда остальные двое участников операции подошли к нему вплотную. Когда же это случилось, он повернул голову и начал внимательно смотреть на них.
Тогда я продолжил свое обращение к нему более громким голосом. Он вновь повернулся ко мне. Я подал взмахом руки сигнал: начинайте посадку. Коллега поднял Валечку, и она стала карабкаться на верблюда.
Тут он всерьез заволновался, начал часто поворачивать голову то к ним, то ко мне. Возможно, я вообще перестал бы теперь привлекать его внимание, если бы, осознав, что он потерял всякий интерес к моему монологу, не изобразил нечто вроде танца папуасов.
Вдруг, повернув голову в мою сторону очередной раз, верблюд низко опустил её, а затем резко вскинул. И – о, ужас! – в те секунды, когда его голова перемещалась из нижнего положения в верхнее, из пасти изверглась на меня какая-то зеленая, травянистая на вид масса. Я, конечно, отпрянул, пытаясь стряхнуть этот сюрприз с головы, лица и одежды. Мои друзья, естественно, прекратили свои действия и поспешили отойти от верблюда.
Увидев, что мы от него отстали, верблюд невозмутимо стал лакомиться очередным кустиком колючки.
...Лицо и голову я отмыл без особого труда. А мои выходные рубаха и брюки, к сожалению, остались с несмываемыми пятнами...
***
Не знаю, как сейчас, но в годы моих бесчисленных командировок в нефтяные и газовые регионы Западной Сибири я видел там, в новых городках и рабочих поселках, множество бездомных собак. Иногда они бродили в одиночку, но, пожалуй, чаще целыми стаями. Я привык к мысли, что эти собаки неизменно миролюбивы и практически не мешают людям жить.
Почему их было так много? Полагаю, что, прежде всего, в результате частого переселения людей на просторах Западно-Сибирской низменности. К примеру, приехал парень работать в Нижневартовск, поселился в бараке-общежитии, и случилось так, что появился у него четвероногий дружок, который мог и не претендовать на жизнь в доме, поскольку был по своему происхождению прекрасно приспособлен к северным зимам. Радовался, что хозяин, когда не на работе, не забывает его покормить. Но вдруг хозяина переводят работать на новое нефтяное месторождение, а жить ему теперь предстоит в поселке Радужный. Ему абсолютно неясны предстоящие жилищные условия, да и всё прочее. Он погладит на прощание своего временного дружка и улетит на вертолете. А дружок даже не сердится – знает жизнь. Лишь погрустит немного и прибивается к стае бездомных собак...
Однажды я находился в командировке в северном городе Ноябрьске, расположенном в Ямало-Ненецком автономном округе. В то зимнее утро я ш ел по улице, и мою голову грела огромная меховая шапка с пушистым собачьим мехом, которую подарил мне сын специально для поездок на Север. Неожиданно одна большая бездомная собака обратила на меня внимание. Поняла, что моя шапка сделана из убитой "соплеменницы" – и, думаю, её переполнило возмущение. Она стала неотступно следовать за мной. Следовала очень близко и громким рычанием откровенно демонстрировала злобное отношение ко мне.
Стало страшно. И, проходя мимо одной из автобусных остановок, я решил запрыгнуть в проходящий автобус перед самым его отходом. Так мне удалось спастись.
После этого случая я носил в той командировке только вязаную шапку...
***
Мой кот Рики – серьезный охотник. В первое лето своей дачной жизни он сначала занялся охотой на белок. Наблюдать эту его охоту было интересно и чуть грустно, поскольку я быстро понял, что она совершенно бесперспективна, хотя отнимала почти все его силы. Увидев в траве белку, он ложился на землю и в величайшем напряжении начинал ползком, по-пластунски, не отрывая живота от земли, с частыми остановками, приближаться к ней. Его азарт нарастал, хвост упруго перемещался вправо и влево, глаза выражали радостное волнение от скорой победы. Но каждый раз, когда он приближался к желанной добыче достаточно для решающего прыжка, белка вдруг подбегала к ближайшему дереву и быстро забиралась по его стволу далеко вверх. А он влезать на деревья почему-то не решается.
После десятков неудач кот охладел к охоте на белок. Да и они решили не испытывать судьбу и перестали приближаться к нашему дому. Мы уже не видим их вблизи дома.
Следующим дачным увлечением кота стала охота на бурундуков. Эти маленькие симпатичные животные с полосатой спинкой поначалу жили вокруг нашего дома в большом количестве. Охота кота на них напоминала охоту на белок, но иногда оказывалась удачной. Если Рики удавалось схватить бурундука, он никогда не ел добычу. У кота нет проблемы добывания пищи. Но природа наделила его охотничьим азартом – и это невозможно ликвидировать никакой сытостью.
Так что, хотя съедать пойманного бурундука ему не требовалось, но похвалиться передо мною и женой охотничьей удачей он считал необходимым. Поэтому, задушив зверька в своих челюстях, он приносил его домой и выкладывал на пол посреди комнаты, победоносно глядя на нас. Жена в таких случаях всегда очень переживала и проводила с котом воспитательные беседы. Она объясняла, что у бурундука есть семья, его ждут дома дети, а теперь они остались сиротами... Кот внимательно слушал, но его природа зверя-охотника оказывалась сильнее воспитательных воздействий моей жены.
Однако и время этой охоты закончилась, поскольку бурундуки, как и белки, предпочли больше не испытывать судьбу и покинули территорию, прилегающую к нашему дому.
Набравшись опыта изнурительной охоты на белок и бурундуков, Рики перешел к охоте на птичек, но считает это занятие всего лишь легкой забавой. Он совершенно не верит в успех и просто изображает из себя охотника: ложится на землю, водит хвостом вправо и влево и вроде бы начинает процесс охоты. Но, дождавшись момента, когда птичка взлетает, он спокойно встает и идет заниматься другими делами.
Надо заметить, что кот проявляет живой интерес не только к маленьким существам – белкам, бурундукам и птичкам, но и к более внушительным обитателям дачной местности. Я в первую очередь имею в виду оленей, которые регулярно приходят к нашему дому, надеясь на угощение. Сначала кот вел себя несколько агрессивно, видимо, полагая, что должен защищать нашу территорию от таких пришельцев. Он смело наступал на пугливого оленя – и тот пятился назад. А когда кот прекращал дальнейшее наступление, считая свою задачу выполненной, олень останавливался и начинал возмущённо бить передней ногой о землю.
Затем конфликтные отношения кота с оленями сошли на нет. Он привык к этим гостям, осознал, что мы их приветливо подкармливаем, и перестал уделять им внимание. Они, видя его в неагрессивном состоянии, тоже прекратили свои удары о землю.
А однажды, на закате солнца, я увидел, что кот целеустремленно помчался прочь от нашего дома. Мне стало интересно, в чем тут дело, и я побежал за ним. И вдруг увидел, что мы с ним находимся в нескольких шагах от огромного черного медведя. Видимо, коту захотелось пообщаться с этим незнакомцем. Я схватил Рики и, пожалуй, побивая мировые рекорды, побежал к дому. Ворвался в комнату и захлопнул за собой дверь.
А медведь запрыгнул в бункер для мусора, стоявший возле соседнего, строящегося дома, полакомился там остатками пищи, оставленными рабочими, и, выпрыгнув на землю, степенно ушел куда-то.
Весь свой дачный охотничий опыт наш Рики блестяще реализовал в Нью-Йорке. В соседней квартире перед вселением новых жильцов производили капитальный ремонт и даже, по-моему, какую-то существенную перестройку. Растревоженные там мыши решили перебежать в нашу, спокойную квартиру. И кот понял, что пробил его звездный час. За несколько дней он поймал пять мышей, используя методику охоты на бурундуков, после чего прекратилось нашествие этих существ...
***
Наш Рики, как и положено котам, имеет весьма независимый характер, дополненный упрямством и изобретательностью. Что-то он любит, а что-то нет, и это не может быть изменено никакими нашими стараниями.
Например, он обожает утренний массаж, когда-то предложенный ему мною. Причем желает, чтобы массажистом являлся именно я. Где-то в половине седьмого утра, когда ещё так хочется спать, он прыгает на кровать, подходит к моему лицу и начинает меня будить, легко постукивая лапкой по моей щеке. Мне приходится покорно сесть на кровати, достать из тумбочки необходимые приспособления – деревянные массажные шестеренки, насаженные на веревочную конструкцию, а также мягкую массажную щетку – и приступить к делу. Кот мурлыкает от удовольствия, а массаж необходимо продолжать до тех пор, пока он, вполне удовлетворенный, не спрыгнет с кровати.
После этого я, если удаётся, позволяю себе поспать ещё немного.
А больше всего не любит наш Рики ехать в машине на дачу или обратно, в Нью-Йорк. Для спасения от этой неприятности он перепробовал в нашей нью-йоркской квартире, казалось, все возможности спрятаться. Мы вылавливали его из под кроватей, из стенных шкафов, из-за телевизора...
Однажды мы решили поехать на дачу с сыном в пятницу утром и вернуться в воскресенье вечером. Сын договорился на работе, что в пятницу будет трудиться дома, по Интернету, поэтому нам надо было выехать очень рано: его рабочий день начинается в 9 часов утра.
Мы с женой своевременно приготовились к поездке, оставалось только посадить кота в клетку и выйти на улицу. Сын подъехал на машине и зашел к нам, чтобы помочь вынести наши дорожные сумки, в основном заполненные едой.
И вдруг моя жена недоуменно сообщила, что кота нет дома.
- Давайте поищем вместе и поактивнее – у меня нет времени, - предложил сын.
Под кроватями кота не было. Из стенных шкафов полетели в комнаты всякие коробки и пакеты – найти кота не удавалось. Осмотрели все углы, все пространства, где можно было предположить его наличие – всё безрезультатно...
Сын уехал один, а жена в смятении предположила, что, когда он входил, кот незаметно выбежал из квартиры. Она стремительно отправилась на поиски любимого Рики в подъезд. А я удрученно сел на диван...
И вдруг передо мной появился наш кот. Он спокойно шел мимо меня, с удовлетворением сознавая, что ненавистная поездка миновала. Я понял, что он мог выйти только из-за дивана. Но мы ведь заглядывали туда!
Я отодвинул диван от стены и обнаружил следующее. Кот умудрился оторвать в одном месте заднюю тряпочную перегородку спинки дивана от его деревянного каркаса и влезть в короб, расположенный под сиденьем. Увидеть место отрыва, заглядывая за диван сверху и сбоку, нам не удалось.
...Жена вернулась и со слезами на глазах сообщила:
- В подъезде кота нет...
И – увидела Рики...
Да, кот сумел обдурить трех взрослых людей, но, надеюсь, с того дня в квартире больше не осталось мест, где он мог бы надежно прятаться от нас.
Однажды я находился в командировке в северном городе Ноябрьске, расположенном в Ямало-Ненецком автономном округе. В то зимнее утро я ш ел по улице, и мою голову грела огромная меховая шапка с пушистым собачьим мехом, которую подарил мне сын специально для поездок на Север. Неожиданно одна большая бездомная собака обратила на меня внимание. Поняла, что моя шапка сделана из убитой "соплеменницы" – и, думаю, её переполнило возмущение. Она стала неотступно следовать за мной. Следовала очень близко и громким рычанием откровенно демонстрировала злобное отношение ко мне.
Стало страшно. И, проходя мимо одной из автобусных остановок, я решил запрыгнуть в проходящий автобус перед самым его отходом. Так мне удалось спастись.
После этого случая я носил в той командировке только вязаную шапку...
***
Мой кот Рики – серьезный охотник. В первое лето своей дачной жизни он сначала занялся охотой на белок. Наблюдать эту его охоту было интересно и чуть грустно, поскольку я быстро понял, что она совершенно бесперспективна, хотя отнимала почти все его силы. Увидев в траве белку, он ложился на землю и в величайшем напряжении начинал ползком, по-пластунски, не отрывая живота от земли, с частыми остановками, приближаться к ней. Его азарт нарастал, хвост упруго перемещался вправо и влево, глаза выражали радостное волнение от скорой победы. Но каждый раз, когда он приближался к желанной добыче достаточно для решающего прыжка, белка вдруг подбегала к ближайшему дереву и быстро забиралась по его стволу далеко вверх. А он влезать на деревья почему-то не решается.
После десятков неудач кот охладел к охоте на белок. Да и они решили не испытывать судьбу и перестали приближаться к нашему дому. Мы уже не видим их вблизи дома.
Следующим дачным увлечением кота стала охота на бурундуков. Эти маленькие симпатичные животные с полосатой спинкой поначалу жили вокруг нашего дома в большом количестве. Охота кота на них напоминала охоту на белок, но иногда оказывалась удачной. Если Рики удавалось схватить бурундука, он никогда не ел добычу. У кота нет проблемы добывания пищи. Но природа наделила его охотничьим азартом – и это невозможно ликвидировать никакой сытостью.
Так что, хотя съедать пойманного бурундука ему не требовалось, но похвалиться передо мною и женой охотничьей удачей он считал необходимым. Поэтому, задушив зверька в своих челюстях, он приносил его домой и выкладывал на пол посреди комнаты, победоносно глядя на нас. Жена в таких случаях всегда очень переживала и проводила с котом воспитательные беседы. Она объясняла, что у бурундука есть семья, его ждут дома дети, а теперь они остались сиротами... Кот внимательно слушал, но его природа зверя-охотника оказывалась сильнее воспитательных воздействий моей жены.
Однако и время этой охоты закончилась, поскольку бурундуки, как и белки, предпочли больше не испытывать судьбу и покинули территорию, прилегающую к нашему дому.
Набравшись опыта изнурительной охоты на белок и бурундуков, Рики перешел к охоте на птичек, но считает это занятие всего лишь легкой забавой. Он совершенно не верит в успех и просто изображает из себя охотника: ложится на землю, водит хвостом вправо и влево и вроде бы начинает процесс охоты. Но, дождавшись момента, когда птичка взлетает, он спокойно встает и идет заниматься другими делами.
Надо заметить, что кот проявляет живой интерес не только к маленьким существам – белкам, бурундукам и птичкам, но и к более внушительным обитателям дачной местности. Я в первую очередь имею в виду оленей, которые регулярно приходят к нашему дому, надеясь на угощение. Сначала кот вел себя несколько агрессивно, видимо, полагая, что должен защищать нашу территорию от таких пришельцев. Он смело наступал на пугливого оленя – и тот пятился назад. А когда кот прекращал дальнейшее наступление, считая свою задачу выполненной, олень останавливался и начинал возмущённо бить передней ногой о землю.
Затем конфликтные отношения кота с оленями сошли на нет. Он привык к этим гостям, осознал, что мы их приветливо подкармливаем, и перестал уделять им внимание. Они, видя его в неагрессивном состоянии, тоже прекратили свои удары о землю.
А однажды, на закате солнца, я увидел, что кот целеустремленно помчался прочь от нашего дома. Мне стало интересно, в чем тут дело, и я побежал за ним. И вдруг увидел, что мы с ним находимся в нескольких шагах от огромного черного медведя. Видимо, коту захотелось пообщаться с этим незнакомцем. Я схватил Рики и, пожалуй, побивая мировые рекорды, побежал к дому. Ворвался в комнату и захлопнул за собой дверь.
А медведь запрыгнул в бункер для мусора, стоявший возле соседнего, строящегося дома, полакомился там остатками пищи, оставленными рабочими, и, выпрыгнув на землю, степенно ушел куда-то.
Весь свой дачный охотничий опыт наш Рики блестяще реализовал в Нью-Йорке. В соседней квартире перед вселением новых жильцов производили капитальный ремонт и даже, по-моему, какую-то существенную перестройку. Растревоженные там мыши решили перебежать в нашу, спокойную квартиру. И кот понял, что пробил его звездный час. За несколько дней он поймал пять мышей, используя методику охоты на бурундуков, после чего прекратилось нашествие этих существ...
***
Наш Рики, как и положено котам, имеет весьма независимый характер, дополненный упрямством и изобретательностью. Что-то он любит, а что-то нет, и это не может быть изменено никакими нашими стараниями.
Например, он обожает утренний массаж, когда-то предложенный ему мною. Причем желает, чтобы массажистом являлся именно я. Где-то в половине седьмого утра, когда ещё так хочется спать, он прыгает на кровать, подходит к моему лицу и начинает меня будить, легко постукивая лапкой по моей щеке. Мне приходится покорно сесть на кровати, достать из тумбочки необходимые приспособления – деревянные массажные шестеренки, насаженные на веревочную конструкцию, а также мягкую массажную щетку – и приступить к делу. Кот мурлыкает от удовольствия, а массаж необходимо продолжать до тех пор, пока он, вполне удовлетворенный, не спрыгнет с кровати.
После этого я, если удаётся, позволяю себе поспать ещё немного.
А больше всего не любит наш Рики ехать в машине на дачу или обратно, в Нью-Йорк. Для спасения от этой неприятности он перепробовал в нашей нью-йоркской квартире, казалось, все возможности спрятаться. Мы вылавливали его из под кроватей, из стенных шкафов, из-за телевизора...
Однажды мы решили поехать на дачу с сыном в пятницу утром и вернуться в воскресенье вечером. Сын договорился на работе, что в пятницу будет трудиться дома, по Интернету, поэтому нам надо было выехать очень рано: его рабочий день начинается в 9 часов утра.
Мы с женой своевременно приготовились к поездке, оставалось только посадить кота в клетку и выйти на улицу. Сын подъехал на машине и зашел к нам, чтобы помочь вынести наши дорожные сумки, в основном заполненные едой.
И вдруг моя жена недоуменно сообщила, что кота нет дома.
- Давайте поищем вместе и поактивнее – у меня нет времени, - предложил сын.
Под кроватями кота не было. Из стенных шкафов полетели в комнаты всякие коробки и пакеты – найти кота не удавалось. Осмотрели все углы, все пространства, где можно было предположить его наличие – всё безрезультатно...
Сын уехал один, а жена в смятении предположила, что, когда он входил, кот незаметно выбежал из квартиры. Она стремительно отправилась на поиски любимого Рики в подъезд. А я удрученно сел на диван...
И вдруг передо мной появился наш кот. Он спокойно шел мимо меня, с удовлетворением сознавая, что ненавистная поездка миновала. Я понял, что он мог выйти только из-за дивана. Но мы ведь заглядывали туда!
Я отодвинул диван от стены и обнаружил следующее. Кот умудрился оторвать в одном месте заднюю тряпочную перегородку спинки дивана от его деревянного каркаса и влезть в короб, расположенный под сиденьем. Увидеть место отрыва, заглядывая за диван сверху и сбоку, нам не удалось.
...Жена вернулась и со слезами на глазах сообщила:
- В подъезде кота нет...
И – увидела Рики...
Да, кот сумел обдурить трех взрослых людей, но, надеюсь, с того дня в квартире больше не осталось мест, где он мог бы надежно прятаться от нас.
Вот и всё – мой очерк окончен. Но, конечно, нам предстоит стать свидетелями, а то и участниками новых событий в жизни окружающих нас животных. Не так уж примитивна их жизнь... А подчас и поучительна…