Перекресток судеб
Повесть по воспоминаниям старого нефтяника
Данная повесть - это светлое, оптимистичное сочинение на базе моих многолетних впечатлений, полученных в бессчетных командировках. В повести всё придумано, но всё отражает реальные воспоминания. Гостиница маленького городка или поселка нефтяников – это действительно перекресток сложных судеб многих хороших людей, которые нередко получают там друг от друга заряд душевного тепла.
Мне, честно говоря, больше нравится направлять внимание читателя на хорошее в человеческом общежитии, чем мусолить плохое. Пусть и эта повесть всколыхнет в душах людей добрые чувства, которые так нужны в жизни!
Из письма другу
Мне, честно говоря, больше нравится направлять внимание читателя на хорошее в человеческом общежитии, чем мусолить плохое. Пусть и эта повесть всколыхнет в душах людей добрые чувства, которые так нужны в жизни!
Из письма другу
Мы с Геннадием Сергеевичем – уже, можно сказать, старики, дожили до середины восьмого десятка лет. Познакомились на отдыхе в санатории Кисловодска. Оказалось, что оба мы нефтяники, отдавшие десятки лет жизни главной нефтяной кладовой России – Западной Сибири. Это нас быстро сблизило.
Я работал технологом (причем многие годы главным) на буровых предприятиях Сургута, а он заведовал лабораторией в Москве, в институте буровой техники. Я уже пять лет неработающий пенсионер, а Геннадий Сергеевич, доктор наук, был оставлен в институте научным консультантом и членом диссертационного совета. Руководить ему уже нечем: вся научная часть института рухнула, подрубленная оголтелыми преобразованиями ельцинской эпохи, осталась востребованной лишь проектная часть.
В пожилом возрасте очень ясно и подробно вспоминается свое прошлое, особенно дальнее. И мы охотно делились воспоминаниями о годах нашего участия в становлении грандиозной Западно-Сибирской нефтяной индустрии. Это были конец шестидесятых и семидесятые годы прошлого века.
Многое рассказали мы друг другу. И хотелось бы мне написать об интересной судьбе Геннадия Сергеевича целый роман. Но на такое свершение еще не ощущаю сил и пока ограничусь маленькой повестью по его воспоминаниям об одной командировке в Нижневартовск в середине 70-х годов.
Почему я решил предложить вниманию читателей именно те неожиданные мгновения, которые случились тогда в его жизни? По большому счету, ничего уникального в тех мгновениях не было – нормальные житейские эпизоды в гостинице. Но я скажу вам, уважаемый читатель, если вы еще не смогли ощутить этого, что нередко незамысловатые гостиничные события окружены какой-то неуловимой наполняющей душу аурой. Они, подобно небольшому зеркальцу, способному отразить довольно просторный пейзаж, подчас приносят нам за считанные часы, а то и минуты новые, волнующие знания о судьбах людских, об окружающем нас очень непростом человеческом общежитии – о жизни, что, говоря словами поэта, "так рисунком не проста". А иногда бывает, что вдруг становятся поворотными в нашей собственной судьбе...
Но не буду забегать вперед. Добавлю лишь, что все те мгновения на гостиничном перекрестке судеб оказались для Геннадия Сергеевича добрыми – случается и такое! – и подарили ему много душевного тепла, которого так часто не хватает людям. Бесценны такие мгновения жизни, прибавляющие нам сил и надежд.
Возможно, вы, уважаемый читатель, знакомясь с этой повестью, подумаете о чем-то своем, сокровенном. А больше ничего мне и не нужно...
1
Итак, шел, если не ошибаюсь, 1976-й год. Быть может, и 1977-й – это не имеет значения. Двое ученых прилетели в молодой город на Оби Нижневартовск, чтобы провести промышленные испытания нового комплекса устройств для крепления нефтяных скважин. Это была совместная разработка Всесоюзного института буровой техники, работающего в Москве, и Сибирского института нефтяной промышленности, который располагался в Тюмени. Поэтому один ученый, руководитель работ Геннадий Сергеевич Касаткин, прилетел из Москвы, а другой, Валерий Закиров, из Тюмени.
Геннадий Сергеевич, недавно отметивший свое сорокалетие с сотрудниками лаборатории (как это повелось, прямо в ее стенах после работы) уже десять лет являлся кандидатом наук и старшим научным сотрудником. А Валерий только недавно вышел из категории молодых специалистов и был переведен на должность старшего инженера. Ему шел двадцать шестой год.
За три года сотрудничества Геннадий Сергеевич сдружился с Валерой, и это было вполне естественно, поскольку он был стойким приверженцем принципа мягкого руководства, а в Валере гармонично сочетались собственное достоинство и уважительность в отношениях со старшим коллегой. Кстати, приверженность к мягкому руководству Геннадий Сергеевич унаследовал от своего научного руководителя по кандидатской диссертации – профессора Московского нефтяного института Герасима Аршаковича Степаняна, который считал этот принцип руководства высшим, особенно в науке. Он говорил: "Подчиненные должны быть надежны в делах не потому, что боятся начальника, а потому, что он смог сделать их своими глубокими единомышленниками, преданными общему делу". Герасима Аршаковича уже не было в живых...
Внешне Геннадий Сергеевич и Валерий гармонировали друг с другом и приятно дополняли один другого: оба высокие, не лишены атлетизма, имели одинаковый размер одежды. У Геннадия Сергеевича – густая волнистая темно-каштановая шевелюра, почти спадающая на плечи, со слегка намечающейся сединой. Он смотрел на мир большими спокойными серо-голубыми глазами. Валера был черноволосым, курчавым, с очень жесткими волосами, а карие глаза его, слегка раскосые по-татарски, выражали откровенный интерес и неравнодушие ко всему окружающему: их выражение менялось часто и стремительно.
Геннадий Сергеевич позвонил главному инженеру Управления буровых работ и с огорчением узнал, что испытания могут начаться только дней через пять: при бурении запланированной для этих испытаний скважины произошли осложнения – и работы по ее креплению задерживаются.
Главный инженер поселил ученых в гостиницу "Приобье" с максимально возможным комфортом – в так называемом номере "люкс". Гостиница располагалась в двухэтажном деревянном бараке, а их номер размещался на втором этаже, в самом конце длинного коридора. Особенностью номера было то, что он состоял из двух комнат – проходной и изолированной – и имел внутри все мыслимые удобства: умывальник, туалет и даже душевую кабинку. В довершение к этому, в проходной комнате стоял телевизор, который удобно смотрелся с каждой из трех кроватей, установленных вдоль ее стен, – высшее удобство командировочной жизни тех времен.
Я работал технологом (причем многие годы главным) на буровых предприятиях Сургута, а он заведовал лабораторией в Москве, в институте буровой техники. Я уже пять лет неработающий пенсионер, а Геннадий Сергеевич, доктор наук, был оставлен в институте научным консультантом и членом диссертационного совета. Руководить ему уже нечем: вся научная часть института рухнула, подрубленная оголтелыми преобразованиями ельцинской эпохи, осталась востребованной лишь проектная часть.
В пожилом возрасте очень ясно и подробно вспоминается свое прошлое, особенно дальнее. И мы охотно делились воспоминаниями о годах нашего участия в становлении грандиозной Западно-Сибирской нефтяной индустрии. Это были конец шестидесятых и семидесятые годы прошлого века.
Многое рассказали мы друг другу. И хотелось бы мне написать об интересной судьбе Геннадия Сергеевича целый роман. Но на такое свершение еще не ощущаю сил и пока ограничусь маленькой повестью по его воспоминаниям об одной командировке в Нижневартовск в середине 70-х годов.
Почему я решил предложить вниманию читателей именно те неожиданные мгновения, которые случились тогда в его жизни? По большому счету, ничего уникального в тех мгновениях не было – нормальные житейские эпизоды в гостинице. Но я скажу вам, уважаемый читатель, если вы еще не смогли ощутить этого, что нередко незамысловатые гостиничные события окружены какой-то неуловимой наполняющей душу аурой. Они, подобно небольшому зеркальцу, способному отразить довольно просторный пейзаж, подчас приносят нам за считанные часы, а то и минуты новые, волнующие знания о судьбах людских, об окружающем нас очень непростом человеческом общежитии – о жизни, что, говоря словами поэта, "так рисунком не проста". А иногда бывает, что вдруг становятся поворотными в нашей собственной судьбе...
Но не буду забегать вперед. Добавлю лишь, что все те мгновения на гостиничном перекрестке судеб оказались для Геннадия Сергеевича добрыми – случается и такое! – и подарили ему много душевного тепла, которого так часто не хватает людям. Бесценны такие мгновения жизни, прибавляющие нам сил и надежд.
Возможно, вы, уважаемый читатель, знакомясь с этой повестью, подумаете о чем-то своем, сокровенном. А больше ничего мне и не нужно...
1
Итак, шел, если не ошибаюсь, 1976-й год. Быть может, и 1977-й – это не имеет значения. Двое ученых прилетели в молодой город на Оби Нижневартовск, чтобы провести промышленные испытания нового комплекса устройств для крепления нефтяных скважин. Это была совместная разработка Всесоюзного института буровой техники, работающего в Москве, и Сибирского института нефтяной промышленности, который располагался в Тюмени. Поэтому один ученый, руководитель работ Геннадий Сергеевич Касаткин, прилетел из Москвы, а другой, Валерий Закиров, из Тюмени.
Геннадий Сергеевич, недавно отметивший свое сорокалетие с сотрудниками лаборатории (как это повелось, прямо в ее стенах после работы) уже десять лет являлся кандидатом наук и старшим научным сотрудником. А Валерий только недавно вышел из категории молодых специалистов и был переведен на должность старшего инженера. Ему шел двадцать шестой год.
За три года сотрудничества Геннадий Сергеевич сдружился с Валерой, и это было вполне естественно, поскольку он был стойким приверженцем принципа мягкого руководства, а в Валере гармонично сочетались собственное достоинство и уважительность в отношениях со старшим коллегой. Кстати, приверженность к мягкому руководству Геннадий Сергеевич унаследовал от своего научного руководителя по кандидатской диссертации – профессора Московского нефтяного института Герасима Аршаковича Степаняна, который считал этот принцип руководства высшим, особенно в науке. Он говорил: "Подчиненные должны быть надежны в делах не потому, что боятся начальника, а потому, что он смог сделать их своими глубокими единомышленниками, преданными общему делу". Герасима Аршаковича уже не было в живых...
Внешне Геннадий Сергеевич и Валерий гармонировали друг с другом и приятно дополняли один другого: оба высокие, не лишены атлетизма, имели одинаковый размер одежды. У Геннадия Сергеевича – густая волнистая темно-каштановая шевелюра, почти спадающая на плечи, со слегка намечающейся сединой. Он смотрел на мир большими спокойными серо-голубыми глазами. Валера был черноволосым, курчавым, с очень жесткими волосами, а карие глаза его, слегка раскосые по-татарски, выражали откровенный интерес и неравнодушие ко всему окружающему: их выражение менялось часто и стремительно.
Геннадий Сергеевич позвонил главному инженеру Управления буровых работ и с огорчением узнал, что испытания могут начаться только дней через пять: при бурении запланированной для этих испытаний скважины произошли осложнения – и работы по ее креплению задерживаются.
Главный инженер поселил ученых в гостиницу "Приобье" с максимально возможным комфортом – в так называемом номере "люкс". Гостиница располагалась в двухэтажном деревянном бараке, а их номер размещался на втором этаже, в самом конце длинного коридора. Особенностью номера было то, что он состоял из двух комнат – проходной и изолированной – и имел внутри все мыслимые удобства: умывальник, туалет и даже душевую кабинку. В довершение к этому, в проходной комнате стоял телевизор, который удобно смотрелся с каждой из трех кроватей, установленных вдоль ее стен, – высшее удобство командировочной жизни тех времен.
Изолированная комната была значительно меньше проходной и не имела телевизора, но зато ведь она была изолирована! Важность этого обстоятельства Геннадию Сергеевичу и Валерию удалось оценить сразу при вселении в номер. Дверь из изолированной комнаты неожиданно распахнулась, и они увидели двух своих соседей – молодых, лет тридцати, женщину и мужчину. Геннадий Сергеевич отметил, что они даже могут сойти за сестру с братом: голубоглазые блондины среднего роста и средней упитанности, но еще сохраняющие нормальную форму.
Парень с заметным смущением изложил им ситуацию, которая и без того была абсолютно ясна.
- Мужики, - произнес он, - вы уж простите нас, но мы ведь вчера приехали сюда месяца на два – испытывать новую аппаратуру. Геофизики мы.
- Ну и прекрасно, - отреагировал Геннадий Сергеевич, уже понимая, в каком направлении пойдет речь дальше. – Какие проблемы?
- Вы поймите – жить-то надо! Командировка командировкой, но мы ведь живые. Мотаемся по Тюменской области месяцами... Взвоешь тут в одиночестве... А мы с Наташей – старые друзья, учились вместе в Уфимском нефтяном. Теперь она работает там же, в Уфе, а я – в башкирском городе Октябрьском по совместной теме наших институтов. Встречаемся обычно в командировках. Ну и... Хорошо нам вдвоем, ребята, хотя оба понимаем: наши семьи – святое. На них не покушаемся, никого не травмируем... Но жить-то надо!
Наташа смутилась настолько, что предпочла уйти вглубь своей комнаты. А парень продолжал:
- Вы не будете сердиться, что мы заняли изолированную комнату?
- Слушай, друг, хватит оправдываться. Живите, как вам удобно. Чувствую, вы хорошие ребята – мы рады за вас... Одно мне интересно: как вы убедили нашу строгую хозяйку поселить вас вместе?
- О, сейчас вы улыбнетесь, – парень стал уже менее скованным. – Нам фантастически повезло: ее зовут Наталья Ивановна Петрова, а меня Виктор Иванович Петров, хотя мы вовсе не родственники. Вот и представляемся в гостиницах братом и сестрой... Не выдавайте нас.
- Замечательно. И скажи Наташе, чтобы не смущалась, – мы нормальные ребята. Будем жить дружно, да?
- Конечно! Только мы не часто будем здесь – у нас много полевых работ. Не надоедим вам...
Геннадий Сергеевич представил Виктору себя и Валерия и предложил через час попить вместе чаю с пряниками из Москвы. "Старожилы" закрылись в своей комнате.
Наступала июньская белая ночь Среднего Приобья. Геннадий Петрович и Валерий распределили между собой кровати. По уважительному предложению Валерия старшему досталась кровать под окном, а сам он занял место у противоположной стены с входной дверью. Они разместили свою одежду в шкафу. Затем накрыли двумя газетами довольно большой стол, установленный в середине комнаты, и выложили на него привезенные яства: хлеб, колбасу, огурцы, вареные яйца, пряники, сахар, пачку индийского чая. В коридоре налили из титана кипятку в графин, насыпали в кипяток чай из пачки. Валерий постучался в дверь Виктора и Наташи и пригласил их к столу. Они вошли. Виктор держал бутылку портвейна – для знакомства. Отказа не последовало.
Спокойная беседа длилась часа три. Никому не было скучно. Командировочное застолье технарей – это чаще всего разговор о работе. Так случилось и в этот раз. Более интересных тем, пожалуй, и нет...
Утром, перед тем, как уехать с Наташей на месторождение, Виктор предложил новым знакомым искупаться в Оби – вода теплая. Обь была в пяти минутах ходьбы...
Прощались, ощущая себя друзьями...
Парень с заметным смущением изложил им ситуацию, которая и без того была абсолютно ясна.
- Мужики, - произнес он, - вы уж простите нас, но мы ведь вчера приехали сюда месяца на два – испытывать новую аппаратуру. Геофизики мы.
- Ну и прекрасно, - отреагировал Геннадий Сергеевич, уже понимая, в каком направлении пойдет речь дальше. – Какие проблемы?
- Вы поймите – жить-то надо! Командировка командировкой, но мы ведь живые. Мотаемся по Тюменской области месяцами... Взвоешь тут в одиночестве... А мы с Наташей – старые друзья, учились вместе в Уфимском нефтяном. Теперь она работает там же, в Уфе, а я – в башкирском городе Октябрьском по совместной теме наших институтов. Встречаемся обычно в командировках. Ну и... Хорошо нам вдвоем, ребята, хотя оба понимаем: наши семьи – святое. На них не покушаемся, никого не травмируем... Но жить-то надо!
Наташа смутилась настолько, что предпочла уйти вглубь своей комнаты. А парень продолжал:
- Вы не будете сердиться, что мы заняли изолированную комнату?
- Слушай, друг, хватит оправдываться. Живите, как вам удобно. Чувствую, вы хорошие ребята – мы рады за вас... Одно мне интересно: как вы убедили нашу строгую хозяйку поселить вас вместе?
- О, сейчас вы улыбнетесь, – парень стал уже менее скованным. – Нам фантастически повезло: ее зовут Наталья Ивановна Петрова, а меня Виктор Иванович Петров, хотя мы вовсе не родственники. Вот и представляемся в гостиницах братом и сестрой... Не выдавайте нас.
- Замечательно. И скажи Наташе, чтобы не смущалась, – мы нормальные ребята. Будем жить дружно, да?
- Конечно! Только мы не часто будем здесь – у нас много полевых работ. Не надоедим вам...
Геннадий Сергеевич представил Виктору себя и Валерия и предложил через час попить вместе чаю с пряниками из Москвы. "Старожилы" закрылись в своей комнате.
Наступала июньская белая ночь Среднего Приобья. Геннадий Петрович и Валерий распределили между собой кровати. По уважительному предложению Валерия старшему досталась кровать под окном, а сам он занял место у противоположной стены с входной дверью. Они разместили свою одежду в шкафу. Затем накрыли двумя газетами довольно большой стол, установленный в середине комнаты, и выложили на него привезенные яства: хлеб, колбасу, огурцы, вареные яйца, пряники, сахар, пачку индийского чая. В коридоре налили из титана кипятку в графин, насыпали в кипяток чай из пачки. Валерий постучался в дверь Виктора и Наташи и пригласил их к столу. Они вошли. Виктор держал бутылку портвейна – для знакомства. Отказа не последовало.
Спокойная беседа длилась часа три. Никому не было скучно. Командировочное застолье технарей – это чаще всего разговор о работе. Так случилось и в этот раз. Более интересных тем, пожалуй, и нет...
Утром, перед тем, как уехать с Наташей на месторождение, Виктор предложил новым знакомым искупаться в Оби – вода теплая. Обь была в пяти минутах ходьбы...
Прощались, ощущая себя друзьями...
2
Естественно, Геннадий Сергеевич и Валерий в то же утро посетили Управление буровых работ, чтобы точнее осознать ситуацию на скважине. Познакомились с геофизическими диаграммами, отражающими ее техническое состояние. Внесли уточнения в проект плана работ по ее креплению. Побеседовали по телефону с буровым мастером.
А после обеда пошли в объединение "Нижневартовскнефтегаз", чтобы окончательно согласовать предстоящие опытно-промышленные работы с главным геологом – основным защитником и пропагандистом всех усилий по повышению качества скважин.
Повезло – главный геолог смог сразу принять гостей. Как обычно, встретил их приветливо. Марат Кабирович, несомненно, был самым интеллигентным человеком в руководстве объединения. В нем удивительно гармонично сочетались мягкость общения и уважительность, с одной стороны, и твердая, неколебимая позиция в делах, с другой.
Провожая представителей науки, пожелал им успеха и добавил: "Не зря живете, ребята!" А ведь мог и просто попрощаться этот выдающийся геолог Западной Сибири...
Затем зашли в гастроном, где приобрели хлеб, колбасу, сахар, печенье и овощи, и направились в гостиницу. Никаких планов на остаток дня они не имели. Можно лениво отдохнуть, глядя в телевизор, в пустом, видимо, номере, можно еще раз сходить на Обь, можно просто погулять по городу, знакомясь с новостройками...
Номер действительно был пуст, но лениво отдохнуть им не довелось. Через несколько минут после их прихода раздался стук в дверь. У порога оказались две молодые симпатичные женщины. Старшая – лет тридцати пяти, с пышными каштановыми волосами, собранными сзади в пучок, серыми большими глазами и лицом удивительной, чарующей белизны. Младшей было лет двадцать пять, карие глаза выдавали наличие у нее армянских предков, черные волосы крупными волнами спадали на плечи.
- Простите, молодые люди, - сказала старшая, – нет ли у вас немного соли? Мы купили помидоры и огурцы, а про соль забыли.
- Проходите, пожалуйста, прекрасные незнакомки, - предложил Геннадий Сергеевич.
Незнакомки не заставили себя уговаривать. Без капризов согласились и сесть с мужчинами за стол. Более того, они с откровенным интересом рассматривали Геннадия Сергеевича и Валерия.
- Соль у нас, к вашему счастью, есть – в этом номере соль и перец переходят из рук в руки, - улыбнулся Геннадий Сергеевич. И все почему-то тоже улыбнулись. Просто так, просто потому, что общаться с новыми знакомыми было легко и даже приятно. Затем он задал совсем не оригинальный вопрос, а другого незнакомки, пожалуй, и не ожидали:
- Вы чем-то заняты сегодня вечером?
- Хотим поужинать, если это можно назвать занятием... А затем не отказались бы немного посмотреть у вас телевизор – ведь второго в гостинице нет, - ответила старшая.
- И мы хотим поужинать, - вступил в разговор Валерий, направив пристальный вопросительный взгляд на Геннадия Сергеевича. Старший коллега поймал этот взгляд и среагировал точно:
- Дорогие незнакомки! Как вы относитесь к намеку моего младшего друга, что нам неплохо было бы поужинать вместе?
Женщины переглянулись, и младшая чуть смущенно посмотрев на Геннадия Сергеевича, а затем на Валеру, сказала:
- Почему бы и нет – вы совсем не страшные... правда же, Галина Александровна? К тому же телевизор подольше посмотрим!
- Итак, одна тайна раскрыта: вы – Галина Александровна, - с удовлетворенностью следователя заявил Геннадий Сергеевич.
- Лучше, пожалуй, Галя, - предложила она, - а со мной – Мариночка.
- Очень приятно. Я – Геннадий, а этот юноша – Валера. Он будет упорно называть меня Геннадием Сергеевичем, но вы, уж, будьте добры, не копируйте его. А что вас занесло в эти дальние края?
Скоро мужчины знали, что имеют дело с врачами, которые прибыли из Тюмени с целью очередной инспекторской проверки местных медпунктов и больниц от Нижневартовска до Сургута. Рассказали и о себе – в общем, знакомство состоялось.
Затем последовал неожиданный для остальных вопрос Геннадия Сергеевича:
- Милые женщины, а есть ли у вас немного спирта?
Узнав, что есть целая пол-литровая бутылка ("на всякий случай"), он вдохновенно воскликнул:
- Если не пожалеете немного, мы организуем незабываемый вечер!
Марина недоуменно спросила:
- Разбавим водой и будем пить?
- Мариночка, - весело ответил Геннадий Сергеевич, - как вы могли предположить, что мы такое можем назвать незабываемым вечером?! Нет! Ожидайте на-сто-я-щего сюрприза!
Стоит ли описывать, как готовился импровизированный стол? Кто бывал в долгих командировках, прекрасно это вообразят, а кто не бывал, для того это, пожалуй, будет несколько скучной информацией. Ведь она не всколыхнет сердце, не напомнит о том неповторимом вдохновении, которое рождается внезапностью приятных гостиничных встреч. Достаточно рассказать, как осуществлялся сюрприз, обещанный Геннадием Сергеевичем.
Он смог получить у тети Веры, администратора гостиницы, четыре небольших фаянсовых чашки с блюдцами, четыре чайных ложки из нержавейки и небольшую кастрюльку. В кастрюльке заварил на электроплитке той же тети Веры крепкий кофе. Усадил всех попарно с двух сторон стола (рядом с собой пригласил сесть Галину Александровну) и начал операцию создания обещанного сюрприза, сопровождая ее увлекательными пояснениями. Он говорил:
- Дорогие друзья, очень скоро мы с вами будем наслаждаться французским грогом. К сожалению, для полного удовольствия нам не хватает двух обстоятельств: во-первых, плотных штор на окне, которые оградили бы нас от белой ночи (хотя, вроде бы, темноты нам будет достаточно – тучи быстро сгущаются), а во-вторых, возможности заварить кофе по-турецки. Но, думаю, все же каждый ощутит праздник души. Когда-то такой праздник был подарен и мне.
- А мы потом сможем встать? – заинтересовалась Марина.
- В какой-то момент вам может показаться, что вы начинаете расставаться с трезвостью, но это ощущение скоро пройдет – будет легко и приятно. И встанете с уверенностью... Тем более что у вас есть возможность самостоятельно и широко регулировать крепость напитка в вашей чашке.
- Как? – любопытство Марины разгоралось.
- Прошу не спешить – все узнаете своевременно. А теперь следите за мной. Каждую чашечку я наполовину заполняю кофе, кладу туда аж пять чайных ложек сахара... а в оставшееся пространство наливаю спирт. Стараюсь полностью растворить сахар, помешивая содержимое. Он неизбежно растворится, поскольку то, что находится в чашках, будет гореть – мы же пьем грог!
- Я уже опьянела! – сообщила Марина и возбужденно засмеялась.
- Неплохо! – улыбнулся Геннадий Сергеевич. – Вами уже овладело предвкушение грядущего – это меня радует... А теперь будьте особо внимательны. Я раздаю чашки... Когда подожгу в них жидкость, над столом возникнут четыре почти волшебных голубых пламени. Они украсят нашу беседу. Вы будете помешивать жидкость в чашках, а временами зачерпывать ее ложкой. В ложке пламя станет не голубым, а розовым. Вас порадует такая игра цвета. Но важнее, пожалуй, другое. Вы задуете розовое пламя, а затем продегустируете горячий напиток. Через какое-то время повторите такую дегустацию... затем опять и опять... Вкус будет все время меняться. Скажу об этом коротко. Вначале вы ощутите явное преобладание вкуса спирта, ну, естественно, вкус кофе и чуть заметный привкус жженного сахара. Если же вы дождетесь момента, когда голубое пламя само погаснет, то ощутите явно преобладающий вкус кофе, легкий привкус спирта и сильно выраженный вкус жженного сахара. А в промежутке между этими двумя моментами – великое множество вкусовых сочетаний – остается лишь решить, когда загасить пламя. Или не гасить его вовсе.
- Ну, да – не гасить! – воскликнул Валерий. – Спирта жалко!
Галина Александровна с улыбкой взглянула на него, а Марина опять громко засмеялась, словно действительно уже попробовала грогу.
...За столом был долгий душевный разговор. Как обычно, много рассказывали о своей работе. И, конечно, о личных судьбах...
Женщины узнали, что Валера не женат, а личная судьба Геннадия Сергеевича сложилась непросто. Женился он довольно поздно, только лет пять назад, после защиты кандидатской диссертации. И по-прежнему продолжалась бесконечная цепь его командировок. Родился сын. Жена откровенно завела любовника, а затем перебралась к нему жить с маленьким сыном. Развода пока не требует, и Геннадию Сергеевичу все некогда этим заняться. Да и ничто не торопит...
Оказалось, что Марина не была замужем, но у нее есть маленький сын, а у Галины Александровны был муж – значительно старше ее. Три года назад умер от инфаркта, а она живет с матерью и десятилетней дочкой. Что довело мужа до инфаркта, рассказывать не стала, чтобы не сбивать светлое настроение компании. Одно сообщила:
- Люди... как всегда...
Не поспешили бы разойтись, но вдруг в дверях появился пожилой мужчина с усами буденовского типа – новый гость, сосед по комнате. Решительно водрузил на стол бутылку дешевого портвейна, однако женщины заторопились – утром надо уезжать в Мегион и далее. Надеются вернуться дня через три. Одарили ученых дружескими улыбками, в которых угадывалась легкая грусть, поблагодарили за вечер и скрылись за дверью...
3
- Помешал я вам, ребята, – простите! – сказал новый сосед. – Не захотели ваши дамы пить мой портвейн... Он, и правда, барахло – бормотуха, как теперь говорят. Но я-то пью понемногу, на ночь, чтобы спасаться от инфаркта, Вы не читали, что перед сном полезно принять немного алкогольного напитка? Это гарантирует, что ночью не возникнет закупорки кровеносных сосудов. Именно ночью чаще всего случаются инфаркты, когда кровь движется вяло... Ну, конечно, лучше пить благородные напитки: коньяк или марочное красное вино. Но я пенсионер, это не для меня... А можно я налью себе стаканчик вашего чаю?
- У нас кофе, к сожалению, - сообщил Геннадий Сергеевич, - но могу принести вам кипятку.
- Крепкие у вас нервы, ребята: на ночь – кофе! – удивился сосед и продолжил: – Нет, дорогие, я не так стар, чтобы вы меня обслуживали... Я, как говорил Аркадий Райкин, "простой инженер". Работал в КБ на "Уралмаше". Имею десятка два изобретений, но хлопотное это дело – больше люблю оформлять рацпредложения. "Навар" с них обычно невеликий, но надежный. Особенно, если подключишь в авторы начальство.
- А что же вас привело сюда? - поинтересовался Валерий. – Или это бестактный вопрос?
- Шутите, молодой человек? В отношении меня бестактных вопросов уже быть не может – кофе с молодыми женщинами не пью... Не обижайтесь – бывало, и пил... Давно... Я наезжаю сюда время от времени с некоторыми идеями, меня многие здесь знают. Прихожу на буровое предприятие, прошу быть моим соавтором по рацпредложению кого-то из начальников – и всем хорошо!.. Схожу за кипяточком...
Геннадий Сергеевич и Валерий не спеша убирали со стола остатки еды. Что-то положили в шкаф, что-то отнесли тете Вере, в общий гостиничный холодильник. Валерий начал мыть посуду...
Тем временем их новый сосед вернулся с кипятком, налитым в стеклянную банку с этикеткой баклажанной икры, насыпал в нее чай, накрыл ее тарелкой, поставил это сооружение посреди стола и укутал его своей подушкой.
- Вот так чай должен настаиваться минут пятнадцать – иначе вкусным не будет, - пояснил он. – В Башкирии меня научили...
И продолжил свой рассказ:
- Завтра утром поеду на автобусе в Стрежевой – там меня ждут, договорился. Предложу два технических решения, связанных со спуском обсадных колонн в скважины. Одно позволит очень точно определять, до какой глубины спущена колонна, а значит, со снайперской точностью корректировать глубину установки ее наружной оснастки, прежде всего заколонных пакеров – разобщителей пластов. Ведь это очень важно: глинистые перемычки между пластами часто совсем тонкие (два – три метра), а не попадешь в них – и вся затея с разобщителем насмарку. Ну, а второе решение позволит несколько раз проверить герметичность колонны в ходе ее спуска, а не по окончании крепления скважины, следовательно, оперативно устранять негерметичность (например, заменой или доворотом труб). Подумайте, насколько это экономичнее, чем вести ремонтные работы в законченной скважине!
- Вы целую лекцию нам прочитали, - почти с восхищением сказал Геннадий Сергеевич. – Очень интересные идеи!
- Мне тетя Вера сообщила, что вы буровики – вот я и вдохновился поделиться...
- Успехов вам! – вступил в разговор Валерий. – А как вас зовут?
- Мефодий Арсеньевич, я коренной свердловчанин. А себя вы не называйте – все равно забуду, как уеду: памяти на факты не стало. Но на логическую пока не жалуюсь – мыслить удается... Знаете, ребята, без творчества не могу жить. А теперь, когда умерла жена и уже два года живу один (голос его дрогнул), тем более... Только творчеством и спасаюсь... Берегите жен, ребята. Когда-нибудь вспомните эти слова...
...Утром Геннадий Сергеевич и Валерий остались в номере одни. Но это продолжалось недолго – пришлось вновь окунуться в сферу технических идей. Валера даже не успел развернуть очень желанный для него разговор о вчерашних женщинах. Вечер с ними получился незабываемый – молодец Геннадий Сергеевич! И, честно говоря, Валера печалился, что не додумались обменяться телефонами с прекрасными врачихами. А вдруг они не вернутся через три дня, как обещали? Если по-честному, ему не хотелось потерять Марину – что-то светлое и щемящее осталось в душе после знакомства с ней... А Геннадий Сергеевич только сказал таинственно и задумчиво: "Продолжение должно последовать...".
И тут – стук в дверь.
Как-то неуверенно, боком, словно крадучись, вошел местный молодой инженер-буровик Семен Завалишин. Застенчиво улыбнулся и поздоровался. Он был знаком с прибывшими учеными уже года два – участвовал в испытаниях их новинок на буровых.
Однажды пригласил их в гости. Жил он вдвоем с женой в однокомнатной квартире, детей не было. Тот вечер прошел приятно, с пельменями, редкой в этих краях водкой завода "Кристалл" и солеными грибами из местных лесов. А "гвоздем программы" была нежная баночная сосьвинская селедка, которую, говорят, Сталин во время Великой Отечественной войны регулярно отправлял в качестве подарка Черчиллю. Единственное, что насторожило тогда Геннадия Сергеевича и Валерия, - это несколько навязчивая и высокомерная ироничность Лиды, жены Семена, в отношении него.
Можно было бы и воздержаться от такого потока иронии в присутствии новых гостей дома... Этот поток мог бы даже подпортить атмосферу вечера, если бы не компенсировался ее особо дружеским, приветливым отношением к гостям…
- Как поживает Лида? – первым делом спросил Геннадий Сергеевич.
- Думаю, неплохо, - ответил Семен, глядя в окно, - но точно не знаю... Я ушел из дома, живу в общежитии.
Возникло неловкое молчание. Геннадий Сергеевич не решался прямо спросить о причине. Семен понял, что далее говорить следует именно ему:
- Я решил обратиться к вам, Геннадий Сергеевич, вот по какому поводу. Возьмите меня к себе аспирантом. Я не подведу... Знаете ли, в руководители я, конечно, не выбьюсь с моим характером, да и просто боюсь я такой работы – лидерство во мне не заложено. Но анализировать, исследовать проблемы – это мое!
И вдохновенно продолжил:
- Вот, например... Сейчас расширяется применение заколонных пакеров при креплении скважин. Дело хорошее: можно надежно разобщить пласты в любом строго заданном месте. Но ведь пакер, имея резиновый уплотнительный элемент, по сути своей гораздо менее долговечен, чем цементное кольцо вокруг обсадной колонны. Сумей мы создавать это кольцо бездефектным в заданных зонах – цены бы ему не было! А кто знает, может ли пакер способствовать формированию бездефектных участков этого кольца? В том-то и дело, что может – я это предварительно уже установил! Причем наиболее эффективно это получается в сложных условиях: в наклонном стволе, да еще при наличии каверн в стенке скважины. Вот так!..
- Круто! – воскликнул Валерий.
А Геннадий Сергеевич улыбнулся, положил руку на плечо Семену и сказал:
- Молодец! Я тоже начал думать об этом. Пожалуй, вместе родим что-то полезное. Аспирантуру имеешь в виду заочную?
- Готов и в очную, чтобы активнее поработать.
- Ну, в таком случае, извини, я должен понимать, что у вас с Лидой произошло. Ведь ты расстанешься с ней на три года.
- Уже расстался, Геннадий Сергеевич, – навсегда. Все банально до противного: приехал с буровой раньше, чем планировал, и застукал ее в нашей кровати с командированным из Краснодара. Сладко спали – утомились, бедняги. Оба наглые – ничуть не смутились, она еще провожать его пошла... Одного не пойму: зачем при ее шальном характере она захотела выйти за меня замуж? Проще вести веселую жизнь возле такого тюфяка?.. В общем, ушел я в общежитие и подал на развод. На следующей неделе – суд... Такие дела... Больше жениться не буду.
- Печально, Семен, - тихо произнес Геннадий Сергеевич. – Ну, насчет жениться – не жениться жизнь тебе позже что-то посоветует, будь уверен...
- Ненавижу женщин! – с несвойственной ему решительностью заявил Семен.
- А насчет очной аспирантуры ты, пожалуй, прав, - продолжал Геннадий Сергеевич. – Знаешь, я вижу тебя толковым старшим научным сотрудником или доцентом в вузе. Это твоя ниша – все будут уважать и любить тебя. Так что готовься – через два месяца вступительные экзамены. Советую оформить отпуск за свой счет.
Семен благодарно улыбнулся:
- Спасибо, я, честное слово, не подведу!.. А что касается жен... Мой друг рассказал мне о случае, похожем на анекдот. Он лежал в больнице после какой-то операции, и к нему в палату привезли парня, жутко нервного и злого. У парня была операция по поводу аппендицита. На второй или третий день парень встал с кровати, пошел в туалет и там выбросился из окна. Погиб. А случилось у него вот что. Знакомый командированный уговорил его поразвлечься вечерком у себя в номере с двумя дамами. Парень согласился. А одна из тех дам оказалась... его женой. Озверел, пустился ей вдогонку, но тут – острый приступ аппендицита. Ну, не анекдот ли, хоть и грустный?!.. Все же аспирантура получше самоубийства...
- Повеселел, друг! - одобрительно отметил Валерий.
Естественно, Геннадий Сергеевич и Валерий в то же утро посетили Управление буровых работ, чтобы точнее осознать ситуацию на скважине. Познакомились с геофизическими диаграммами, отражающими ее техническое состояние. Внесли уточнения в проект плана работ по ее креплению. Побеседовали по телефону с буровым мастером.
А после обеда пошли в объединение "Нижневартовскнефтегаз", чтобы окончательно согласовать предстоящие опытно-промышленные работы с главным геологом – основным защитником и пропагандистом всех усилий по повышению качества скважин.
Повезло – главный геолог смог сразу принять гостей. Как обычно, встретил их приветливо. Марат Кабирович, несомненно, был самым интеллигентным человеком в руководстве объединения. В нем удивительно гармонично сочетались мягкость общения и уважительность, с одной стороны, и твердая, неколебимая позиция в делах, с другой.
Провожая представителей науки, пожелал им успеха и добавил: "Не зря живете, ребята!" А ведь мог и просто попрощаться этот выдающийся геолог Западной Сибири...
Затем зашли в гастроном, где приобрели хлеб, колбасу, сахар, печенье и овощи, и направились в гостиницу. Никаких планов на остаток дня они не имели. Можно лениво отдохнуть, глядя в телевизор, в пустом, видимо, номере, можно еще раз сходить на Обь, можно просто погулять по городу, знакомясь с новостройками...
Номер действительно был пуст, но лениво отдохнуть им не довелось. Через несколько минут после их прихода раздался стук в дверь. У порога оказались две молодые симпатичные женщины. Старшая – лет тридцати пяти, с пышными каштановыми волосами, собранными сзади в пучок, серыми большими глазами и лицом удивительной, чарующей белизны. Младшей было лет двадцать пять, карие глаза выдавали наличие у нее армянских предков, черные волосы крупными волнами спадали на плечи.
- Простите, молодые люди, - сказала старшая, – нет ли у вас немного соли? Мы купили помидоры и огурцы, а про соль забыли.
- Проходите, пожалуйста, прекрасные незнакомки, - предложил Геннадий Сергеевич.
Незнакомки не заставили себя уговаривать. Без капризов согласились и сесть с мужчинами за стол. Более того, они с откровенным интересом рассматривали Геннадия Сергеевича и Валерия.
- Соль у нас, к вашему счастью, есть – в этом номере соль и перец переходят из рук в руки, - улыбнулся Геннадий Сергеевич. И все почему-то тоже улыбнулись. Просто так, просто потому, что общаться с новыми знакомыми было легко и даже приятно. Затем он задал совсем не оригинальный вопрос, а другого незнакомки, пожалуй, и не ожидали:
- Вы чем-то заняты сегодня вечером?
- Хотим поужинать, если это можно назвать занятием... А затем не отказались бы немного посмотреть у вас телевизор – ведь второго в гостинице нет, - ответила старшая.
- И мы хотим поужинать, - вступил в разговор Валерий, направив пристальный вопросительный взгляд на Геннадия Сергеевича. Старший коллега поймал этот взгляд и среагировал точно:
- Дорогие незнакомки! Как вы относитесь к намеку моего младшего друга, что нам неплохо было бы поужинать вместе?
Женщины переглянулись, и младшая чуть смущенно посмотрев на Геннадия Сергеевича, а затем на Валеру, сказала:
- Почему бы и нет – вы совсем не страшные... правда же, Галина Александровна? К тому же телевизор подольше посмотрим!
- Итак, одна тайна раскрыта: вы – Галина Александровна, - с удовлетворенностью следователя заявил Геннадий Сергеевич.
- Лучше, пожалуй, Галя, - предложила она, - а со мной – Мариночка.
- Очень приятно. Я – Геннадий, а этот юноша – Валера. Он будет упорно называть меня Геннадием Сергеевичем, но вы, уж, будьте добры, не копируйте его. А что вас занесло в эти дальние края?
Скоро мужчины знали, что имеют дело с врачами, которые прибыли из Тюмени с целью очередной инспекторской проверки местных медпунктов и больниц от Нижневартовска до Сургута. Рассказали и о себе – в общем, знакомство состоялось.
Затем последовал неожиданный для остальных вопрос Геннадия Сергеевича:
- Милые женщины, а есть ли у вас немного спирта?
Узнав, что есть целая пол-литровая бутылка ("на всякий случай"), он вдохновенно воскликнул:
- Если не пожалеете немного, мы организуем незабываемый вечер!
Марина недоуменно спросила:
- Разбавим водой и будем пить?
- Мариночка, - весело ответил Геннадий Сергеевич, - как вы могли предположить, что мы такое можем назвать незабываемым вечером?! Нет! Ожидайте на-сто-я-щего сюрприза!
Стоит ли описывать, как готовился импровизированный стол? Кто бывал в долгих командировках, прекрасно это вообразят, а кто не бывал, для того это, пожалуй, будет несколько скучной информацией. Ведь она не всколыхнет сердце, не напомнит о том неповторимом вдохновении, которое рождается внезапностью приятных гостиничных встреч. Достаточно рассказать, как осуществлялся сюрприз, обещанный Геннадием Сергеевичем.
Он смог получить у тети Веры, администратора гостиницы, четыре небольших фаянсовых чашки с блюдцами, четыре чайных ложки из нержавейки и небольшую кастрюльку. В кастрюльке заварил на электроплитке той же тети Веры крепкий кофе. Усадил всех попарно с двух сторон стола (рядом с собой пригласил сесть Галину Александровну) и начал операцию создания обещанного сюрприза, сопровождая ее увлекательными пояснениями. Он говорил:
- Дорогие друзья, очень скоро мы с вами будем наслаждаться французским грогом. К сожалению, для полного удовольствия нам не хватает двух обстоятельств: во-первых, плотных штор на окне, которые оградили бы нас от белой ночи (хотя, вроде бы, темноты нам будет достаточно – тучи быстро сгущаются), а во-вторых, возможности заварить кофе по-турецки. Но, думаю, все же каждый ощутит праздник души. Когда-то такой праздник был подарен и мне.
- А мы потом сможем встать? – заинтересовалась Марина.
- В какой-то момент вам может показаться, что вы начинаете расставаться с трезвостью, но это ощущение скоро пройдет – будет легко и приятно. И встанете с уверенностью... Тем более что у вас есть возможность самостоятельно и широко регулировать крепость напитка в вашей чашке.
- Как? – любопытство Марины разгоралось.
- Прошу не спешить – все узнаете своевременно. А теперь следите за мной. Каждую чашечку я наполовину заполняю кофе, кладу туда аж пять чайных ложек сахара... а в оставшееся пространство наливаю спирт. Стараюсь полностью растворить сахар, помешивая содержимое. Он неизбежно растворится, поскольку то, что находится в чашках, будет гореть – мы же пьем грог!
- Я уже опьянела! – сообщила Марина и возбужденно засмеялась.
- Неплохо! – улыбнулся Геннадий Сергеевич. – Вами уже овладело предвкушение грядущего – это меня радует... А теперь будьте особо внимательны. Я раздаю чашки... Когда подожгу в них жидкость, над столом возникнут четыре почти волшебных голубых пламени. Они украсят нашу беседу. Вы будете помешивать жидкость в чашках, а временами зачерпывать ее ложкой. В ложке пламя станет не голубым, а розовым. Вас порадует такая игра цвета. Но важнее, пожалуй, другое. Вы задуете розовое пламя, а затем продегустируете горячий напиток. Через какое-то время повторите такую дегустацию... затем опять и опять... Вкус будет все время меняться. Скажу об этом коротко. Вначале вы ощутите явное преобладание вкуса спирта, ну, естественно, вкус кофе и чуть заметный привкус жженного сахара. Если же вы дождетесь момента, когда голубое пламя само погаснет, то ощутите явно преобладающий вкус кофе, легкий привкус спирта и сильно выраженный вкус жженного сахара. А в промежутке между этими двумя моментами – великое множество вкусовых сочетаний – остается лишь решить, когда загасить пламя. Или не гасить его вовсе.
- Ну, да – не гасить! – воскликнул Валерий. – Спирта жалко!
Галина Александровна с улыбкой взглянула на него, а Марина опять громко засмеялась, словно действительно уже попробовала грогу.
...За столом был долгий душевный разговор. Как обычно, много рассказывали о своей работе. И, конечно, о личных судьбах...
Женщины узнали, что Валера не женат, а личная судьба Геннадия Сергеевича сложилась непросто. Женился он довольно поздно, только лет пять назад, после защиты кандидатской диссертации. И по-прежнему продолжалась бесконечная цепь его командировок. Родился сын. Жена откровенно завела любовника, а затем перебралась к нему жить с маленьким сыном. Развода пока не требует, и Геннадию Сергеевичу все некогда этим заняться. Да и ничто не торопит...
Оказалось, что Марина не была замужем, но у нее есть маленький сын, а у Галины Александровны был муж – значительно старше ее. Три года назад умер от инфаркта, а она живет с матерью и десятилетней дочкой. Что довело мужа до инфаркта, рассказывать не стала, чтобы не сбивать светлое настроение компании. Одно сообщила:
- Люди... как всегда...
Не поспешили бы разойтись, но вдруг в дверях появился пожилой мужчина с усами буденовского типа – новый гость, сосед по комнате. Решительно водрузил на стол бутылку дешевого портвейна, однако женщины заторопились – утром надо уезжать в Мегион и далее. Надеются вернуться дня через три. Одарили ученых дружескими улыбками, в которых угадывалась легкая грусть, поблагодарили за вечер и скрылись за дверью...
3
- Помешал я вам, ребята, – простите! – сказал новый сосед. – Не захотели ваши дамы пить мой портвейн... Он, и правда, барахло – бормотуха, как теперь говорят. Но я-то пью понемногу, на ночь, чтобы спасаться от инфаркта, Вы не читали, что перед сном полезно принять немного алкогольного напитка? Это гарантирует, что ночью не возникнет закупорки кровеносных сосудов. Именно ночью чаще всего случаются инфаркты, когда кровь движется вяло... Ну, конечно, лучше пить благородные напитки: коньяк или марочное красное вино. Но я пенсионер, это не для меня... А можно я налью себе стаканчик вашего чаю?
- У нас кофе, к сожалению, - сообщил Геннадий Сергеевич, - но могу принести вам кипятку.
- Крепкие у вас нервы, ребята: на ночь – кофе! – удивился сосед и продолжил: – Нет, дорогие, я не так стар, чтобы вы меня обслуживали... Я, как говорил Аркадий Райкин, "простой инженер". Работал в КБ на "Уралмаше". Имею десятка два изобретений, но хлопотное это дело – больше люблю оформлять рацпредложения. "Навар" с них обычно невеликий, но надежный. Особенно, если подключишь в авторы начальство.
- А что же вас привело сюда? - поинтересовался Валерий. – Или это бестактный вопрос?
- Шутите, молодой человек? В отношении меня бестактных вопросов уже быть не может – кофе с молодыми женщинами не пью... Не обижайтесь – бывало, и пил... Давно... Я наезжаю сюда время от времени с некоторыми идеями, меня многие здесь знают. Прихожу на буровое предприятие, прошу быть моим соавтором по рацпредложению кого-то из начальников – и всем хорошо!.. Схожу за кипяточком...
Геннадий Сергеевич и Валерий не спеша убирали со стола остатки еды. Что-то положили в шкаф, что-то отнесли тете Вере, в общий гостиничный холодильник. Валерий начал мыть посуду...
Тем временем их новый сосед вернулся с кипятком, налитым в стеклянную банку с этикеткой баклажанной икры, насыпал в нее чай, накрыл ее тарелкой, поставил это сооружение посреди стола и укутал его своей подушкой.
- Вот так чай должен настаиваться минут пятнадцать – иначе вкусным не будет, - пояснил он. – В Башкирии меня научили...
И продолжил свой рассказ:
- Завтра утром поеду на автобусе в Стрежевой – там меня ждут, договорился. Предложу два технических решения, связанных со спуском обсадных колонн в скважины. Одно позволит очень точно определять, до какой глубины спущена колонна, а значит, со снайперской точностью корректировать глубину установки ее наружной оснастки, прежде всего заколонных пакеров – разобщителей пластов. Ведь это очень важно: глинистые перемычки между пластами часто совсем тонкие (два – три метра), а не попадешь в них – и вся затея с разобщителем насмарку. Ну, а второе решение позволит несколько раз проверить герметичность колонны в ходе ее спуска, а не по окончании крепления скважины, следовательно, оперативно устранять негерметичность (например, заменой или доворотом труб). Подумайте, насколько это экономичнее, чем вести ремонтные работы в законченной скважине!
- Вы целую лекцию нам прочитали, - почти с восхищением сказал Геннадий Сергеевич. – Очень интересные идеи!
- Мне тетя Вера сообщила, что вы буровики – вот я и вдохновился поделиться...
- Успехов вам! – вступил в разговор Валерий. – А как вас зовут?
- Мефодий Арсеньевич, я коренной свердловчанин. А себя вы не называйте – все равно забуду, как уеду: памяти на факты не стало. Но на логическую пока не жалуюсь – мыслить удается... Знаете, ребята, без творчества не могу жить. А теперь, когда умерла жена и уже два года живу один (голос его дрогнул), тем более... Только творчеством и спасаюсь... Берегите жен, ребята. Когда-нибудь вспомните эти слова...
...Утром Геннадий Сергеевич и Валерий остались в номере одни. Но это продолжалось недолго – пришлось вновь окунуться в сферу технических идей. Валера даже не успел развернуть очень желанный для него разговор о вчерашних женщинах. Вечер с ними получился незабываемый – молодец Геннадий Сергеевич! И, честно говоря, Валера печалился, что не додумались обменяться телефонами с прекрасными врачихами. А вдруг они не вернутся через три дня, как обещали? Если по-честному, ему не хотелось потерять Марину – что-то светлое и щемящее осталось в душе после знакомства с ней... А Геннадий Сергеевич только сказал таинственно и задумчиво: "Продолжение должно последовать...".
И тут – стук в дверь.
Как-то неуверенно, боком, словно крадучись, вошел местный молодой инженер-буровик Семен Завалишин. Застенчиво улыбнулся и поздоровался. Он был знаком с прибывшими учеными уже года два – участвовал в испытаниях их новинок на буровых.
Однажды пригласил их в гости. Жил он вдвоем с женой в однокомнатной квартире, детей не было. Тот вечер прошел приятно, с пельменями, редкой в этих краях водкой завода "Кристалл" и солеными грибами из местных лесов. А "гвоздем программы" была нежная баночная сосьвинская селедка, которую, говорят, Сталин во время Великой Отечественной войны регулярно отправлял в качестве подарка Черчиллю. Единственное, что насторожило тогда Геннадия Сергеевича и Валерия, - это несколько навязчивая и высокомерная ироничность Лиды, жены Семена, в отношении него.
Можно было бы и воздержаться от такого потока иронии в присутствии новых гостей дома... Этот поток мог бы даже подпортить атмосферу вечера, если бы не компенсировался ее особо дружеским, приветливым отношением к гостям…
- Как поживает Лида? – первым делом спросил Геннадий Сергеевич.
- Думаю, неплохо, - ответил Семен, глядя в окно, - но точно не знаю... Я ушел из дома, живу в общежитии.
Возникло неловкое молчание. Геннадий Сергеевич не решался прямо спросить о причине. Семен понял, что далее говорить следует именно ему:
- Я решил обратиться к вам, Геннадий Сергеевич, вот по какому поводу. Возьмите меня к себе аспирантом. Я не подведу... Знаете ли, в руководители я, конечно, не выбьюсь с моим характером, да и просто боюсь я такой работы – лидерство во мне не заложено. Но анализировать, исследовать проблемы – это мое!
И вдохновенно продолжил:
- Вот, например... Сейчас расширяется применение заколонных пакеров при креплении скважин. Дело хорошее: можно надежно разобщить пласты в любом строго заданном месте. Но ведь пакер, имея резиновый уплотнительный элемент, по сути своей гораздо менее долговечен, чем цементное кольцо вокруг обсадной колонны. Сумей мы создавать это кольцо бездефектным в заданных зонах – цены бы ему не было! А кто знает, может ли пакер способствовать формированию бездефектных участков этого кольца? В том-то и дело, что может – я это предварительно уже установил! Причем наиболее эффективно это получается в сложных условиях: в наклонном стволе, да еще при наличии каверн в стенке скважины. Вот так!..
- Круто! – воскликнул Валерий.
А Геннадий Сергеевич улыбнулся, положил руку на плечо Семену и сказал:
- Молодец! Я тоже начал думать об этом. Пожалуй, вместе родим что-то полезное. Аспирантуру имеешь в виду заочную?
- Готов и в очную, чтобы активнее поработать.
- Ну, в таком случае, извини, я должен понимать, что у вас с Лидой произошло. Ведь ты расстанешься с ней на три года.
- Уже расстался, Геннадий Сергеевич, – навсегда. Все банально до противного: приехал с буровой раньше, чем планировал, и застукал ее в нашей кровати с командированным из Краснодара. Сладко спали – утомились, бедняги. Оба наглые – ничуть не смутились, она еще провожать его пошла... Одного не пойму: зачем при ее шальном характере она захотела выйти за меня замуж? Проще вести веселую жизнь возле такого тюфяка?.. В общем, ушел я в общежитие и подал на развод. На следующей неделе – суд... Такие дела... Больше жениться не буду.
- Печально, Семен, - тихо произнес Геннадий Сергеевич. – Ну, насчет жениться – не жениться жизнь тебе позже что-то посоветует, будь уверен...
- Ненавижу женщин! – с несвойственной ему решительностью заявил Семен.
- А насчет очной аспирантуры ты, пожалуй, прав, - продолжал Геннадий Сергеевич. – Знаешь, я вижу тебя толковым старшим научным сотрудником или доцентом в вузе. Это твоя ниша – все будут уважать и любить тебя. Так что готовься – через два месяца вступительные экзамены. Советую оформить отпуск за свой счет.
Семен благодарно улыбнулся:
- Спасибо, я, честное слово, не подведу!.. А что касается жен... Мой друг рассказал мне о случае, похожем на анекдот. Он лежал в больнице после какой-то операции, и к нему в палату привезли парня, жутко нервного и злого. У парня была операция по поводу аппендицита. На второй или третий день парень встал с кровати, пошел в туалет и там выбросился из окна. Погиб. А случилось у него вот что. Знакомый командированный уговорил его поразвлечься вечерком у себя в номере с двумя дамами. Парень согласился. А одна из тех дам оказалась... его женой. Озверел, пустился ей вдогонку, но тут – острый приступ аппендицита. Ну, не анекдот ли, хоть и грустный?!.. Все же аспирантура получше самоубийства...
- Повеселел, друг! - одобрительно отметил Валерий.
4
Следующим утром простаивающие ученые решили окунуться в Обь и немного позагорать на ее берегу. Выйдя из гостиницы, они миновали несколько деревянных жилых домов, напоминающих их гостиницу, и вышли к берегу.
Следующим утром простаивающие ученые решили окунуться в Обь и немного позагорать на ее берегу. Выйдя из гостиницы, они миновали несколько деревянных жилых домов, напоминающих их гостиницу, и вышли к берегу.
Несмотря на то, что пляжем этот берег назвать было невозможно даже при самом смелом воображении, величественная панорама полноводной и неспешной реки очаровывала. Вообще-то, здесь можно было бы создать неплохой городской пляж. Берег был покрыт естественным приятным песком, который продолжался и на дне реки, пока можно было идти, погружаясь в приятную, можно сказать, ласковую воду. Вода в среднем течении Оби летом теплая, потому что река течет с юга, с Алтая, и старается донести южное тепло до северных, ханты-мансийских просторов.
Однако береговой песок был завален большими бетонными плитами, всяческими металлическими изделиями и деревянными ящиками, сгруженными с барж или вертолетов. Юному городу пока было не до обустройства пляжа...
Геннадий Сергеевич и Валерий вернулись гостиницу с намерением поработать над очередным изобретением, которое в первом приближении наметилось вчера перед сном.
Но, как обычно, планирование в гостинице оказалось делом ненадежным. Вручая им ключ от комнаты, тетя Вера с нотками таинственности в голосе сообщила, что их хотела застать одна женщина и что она придет снова через полчаса, в полдень.
К ним действительно пришла симпатичная блондинка лет тридцати, фигура которой соответствовала отменному "коэффициенту гитарности", как любил выражаться Валерий. На ней был изящный короткий сарафан, застегнутый спереди молнией... Окинув мужчин смелым и возбуждающим взглядом, воскликнула:
- Здравствуйте, мальчики! А я от Сидора Спиридоновича. Он поручил мне скрасить ваше одиночество в качестве гейши... или еще как-то... Меня зовут Надя. Вы не будете возражать?
Мужчины переглянулись. Валерий, быстро оценив обстановку, вдруг заторопился:
- Я же забыл взять в УБР план работ – надо сбегать!
- Не надо! – твердо сказал Геннадий Сергеевич и улыбнулся. – Ты доставай еду из шкафа и посуду, а я схожу за кипятком, заодно прихвачу колбасу и помидоры.
Взял Надю за талию и привел к столу.
- Милый и заботливый человек – ваш начальник Сидор Спиридонович, - сказал он с какой-то неясной интонацией. – И умница: я общаюсь с ним уже больше года – знает свою работу!..
- И не только ее, - сверкнула глазами Надя.
- А вот вас мне видеть, к сожалению, не довелось. Попадал только в его кабинет и в цех, а в отделы не заходил – так уж складывались дела...
- Теперь увидели. Могли бы познакомиться и поближе, - Надя явно пошла в наступление.
Валерий вновь загорелся идеей взять план работ в УБР. Геннадий Сергеевич с той же твердостью, что и первый раз, не принял это намерение:
- Зачем суетиться? У нас – гостья, наша очаровательная гейша. Давай проведем остаток дня в милой беседе с ней.
- Вы, кажется, не любите женщин, Геннадий Сергеевич? – со смешанными грустью и лукавством спросила Надя.
- У меня нормальная ориентация. Но я, знаете ли, не коллекционер в отношении милых дам... Еще, пожалуй, и несколько ленив. А вы возражаете против дружеского застолья с нами?
Надя о чем-то задумалась ненадолго, чему-то усмехнулась и ответила:
- Пожалуй, нет. Тем более, что у меня есть бутылка водки.
И зеленоватая бутылка провинциального производства была извлечена ею из довольно большой сумки, висящей на ее плече.
- Будем должниками, - произнес Геннадий Сергеевич.
Он отодвинул от стола стул, с некоторой галантностью помог Наде сесть, взял со стола графин и, выразительно посмотрев на Валерия (дескать, не стой как вкопанный – готовь стол), вышел из комнаты.
Однако береговой песок был завален большими бетонными плитами, всяческими металлическими изделиями и деревянными ящиками, сгруженными с барж или вертолетов. Юному городу пока было не до обустройства пляжа...
Геннадий Сергеевич и Валерий вернулись гостиницу с намерением поработать над очередным изобретением, которое в первом приближении наметилось вчера перед сном.
Но, как обычно, планирование в гостинице оказалось делом ненадежным. Вручая им ключ от комнаты, тетя Вера с нотками таинственности в голосе сообщила, что их хотела застать одна женщина и что она придет снова через полчаса, в полдень.
К ним действительно пришла симпатичная блондинка лет тридцати, фигура которой соответствовала отменному "коэффициенту гитарности", как любил выражаться Валерий. На ней был изящный короткий сарафан, застегнутый спереди молнией... Окинув мужчин смелым и возбуждающим взглядом, воскликнула:
- Здравствуйте, мальчики! А я от Сидора Спиридоновича. Он поручил мне скрасить ваше одиночество в качестве гейши... или еще как-то... Меня зовут Надя. Вы не будете возражать?
Мужчины переглянулись. Валерий, быстро оценив обстановку, вдруг заторопился:
- Я же забыл взять в УБР план работ – надо сбегать!
- Не надо! – твердо сказал Геннадий Сергеевич и улыбнулся. – Ты доставай еду из шкафа и посуду, а я схожу за кипятком, заодно прихвачу колбасу и помидоры.
Взял Надю за талию и привел к столу.
- Милый и заботливый человек – ваш начальник Сидор Спиридонович, - сказал он с какой-то неясной интонацией. – И умница: я общаюсь с ним уже больше года – знает свою работу!..
- И не только ее, - сверкнула глазами Надя.
- А вот вас мне видеть, к сожалению, не довелось. Попадал только в его кабинет и в цех, а в отделы не заходил – так уж складывались дела...
- Теперь увидели. Могли бы познакомиться и поближе, - Надя явно пошла в наступление.
Валерий вновь загорелся идеей взять план работ в УБР. Геннадий Сергеевич с той же твердостью, что и первый раз, не принял это намерение:
- Зачем суетиться? У нас – гостья, наша очаровательная гейша. Давай проведем остаток дня в милой беседе с ней.
- Вы, кажется, не любите женщин, Геннадий Сергеевич? – со смешанными грустью и лукавством спросила Надя.
- У меня нормальная ориентация. Но я, знаете ли, не коллекционер в отношении милых дам... Еще, пожалуй, и несколько ленив. А вы возражаете против дружеского застолья с нами?
Надя о чем-то задумалась ненадолго, чему-то усмехнулась и ответила:
- Пожалуй, нет. Тем более, что у меня есть бутылка водки.
И зеленоватая бутылка провинциального производства была извлечена ею из довольно большой сумки, висящей на ее плече.
- Будем должниками, - произнес Геннадий Сергеевич.
Он отодвинул от стола стул, с некоторой галантностью помог Наде сесть, взял со стола графин и, выразительно посмотрев на Валерия (дескать, не стой как вкопанный – готовь стол), вышел из комнаты.
Его мысли обратились к Сидору Спиридоновичу – начальнику 2-й трубной базы. Трубная база - один из важнейших местных объектов. О родное бурение! Оно – постоянная работа с трубами. Их нормальное качество – залог успеха, их дефектность – главный фактор бед... У двух ровесников, кандидата наук и исконного производственника, давно сложились приятельские отношения. Дело в том, что все новые устройства, спроектированные под руководством Геннадия Сергеевича, поставляются сюда экспериментальным заводом его института, как правило, в частично разобранном виде. Их окончательная сборка, стендовая опрессовка, а если надо, и ремонт производятся на трубной базе Сидора Спиридоновича. Так получилось, что эти два человека сразу понравились друг другу, а потому их сотрудничество стало приятным, по существу дружеским.
Да, Сидор Спиридонович проявил себя поистине душевным человеком. А при этом он являлся и общеизвестным любителем женщин. Женился уже четыре раза, но это было только скромной частью его любовных увлечений. И, видимо, он плохо себе представлял, что какие-то мужчины не нуждаются в столь бурной активности на сексуальном фронте.
...Месяца два назад текущие дела свели Геннадия Сергеевича в кабинете начальника трубной базы с ровесником из Баку Тофиком Рашидовичем. Прощаясь с гостями, Сидор Спиридонович сказал:
- Вы оба замечательные ребята! У меня есть молодой инженер Надя. Поручу-ка я ей поразвлекать вас сегодня! Но учтите, что она может пропустить за ночь и десять мужчин – это вас не тревожит?
Тофик Рашидович улыбнулся и меланхолично, с легкой хитринкой, произнес:
- А чего нам тревожиться? Пусть она тревожится, что нас всего двое...
Тогда Надя почему-то не появилась в гостинице. Видимо, Сидор Спиридонович решил скомпенсировать ту недоработку.
...За столом разговор получился не сразу. Вначале Геннадий Сергеевич стал рассказывать гостье о недавно познанном башкирском методе заваривания чая, демонстрируя обретенное умение на своей кровати. Но эта информация не вызвала живого интереса Нади, она сидела в задумчивости.
- Давайте выпьем за знакомство! – предложил Валерий и налил понемногу водки в четыре стакана.
Чокнулись, выпили... и вдруг Надя расплакалась. Мужчины недоуменно смотрели на нее и молчали.
- Простите меня, ребята, - сказала она наконец. – Все получилось глупо. Не подумайте, что мне нравится приходить к командированным в роли проститутки. Я никогда этого не хочу... Да и нечасто это делаю. Но мой начальник считает, что так он доставит наибольшую радость своим приезжим гостям, особенно приятелям. И я тут очень подошла ему со своей нескладной судьбой...
И замолчала. Видимо, думала, стоит ли сообщать о своей судьбе. Геннадий Сергеевич налил в стаканы по второй порции водки, поднял свой стакан и заговорил:
- Надюша, я думаю, с сегодняшнего дня мы станем друзьями. Общайтесь с нами легко и доверительно – мы вас никогда не обидим. А что касается Сидора Спиридоновича... Обвинять его, честно говоря, не хочется. Уж очень много хорошего он для нас сделал... Бог с ним! Давайте просто выпьем за дружбу... И, пожалуйста, немного – о себе, если можно.
Надя не отказалась выпить, затем съела ломтик колбасы и продолжила свой рассказ:
- Конечно, Сидор Спиридонович человек неплохой. А руководитель, думаю, даже отличный. Но у него какое-то свое восприятие жизни. Для него любая возможность секса как возможность попить чаю. Никаких раздумий, сомнений, тормозов. Попользовался женщиной – и до свидания, есть другие дела. Жена его все это знает, но, наверно, решила не возникать – ей, несомненно, тоже достается с ним немало удовольствий... И мне приходилось удовлетворять его страсть. Но, учитывая мою житейскую ситуацию, он посчитал, что этого мало. Однажды сказал мне: "Надя, нам нужно ладить с гостями, быть с ними в неформальных отношениях, вызывать их симпатии. Они будут формировать о нас хорошее мнение у высокого начальства – а это повышает наш престиж, нашу устойчивость. Так что давай действовать вместе. Ты, молодая, интересная и свободная, можешь мне сильно помочь..." Вот и приходится помогать... Не конфликтовать же!
- Простите, Надюша, а почему вы... "свободная"?
- Я была замужем девять лет, с восемнадцати. В меня влюбился молодой инженер, мингрел по национальности. Я была верна ему все эти годы, очень хотела иметь ребенка, но он категорически не хотел. Так и говорил – не люблю детей... Но страстный был... Я перестала считать аборты, а в итоге потеряла и способность родить. Вдруг, после своей поездки на курорт, подал на развод. Мы развелись, и он уехал к какой-то женщине, на Мангышлак... Для меня это была беда. Мне стало все равно... Временами принимала мужиков – как говорится, "перебивалась с хлеба на квас". А начальник, как я уже сказала, решил сделать меня "соратником" по укреплению контактов с людьми... Вот так и живу...
И снова заплакала. Но вскоре заявила, что больше грустить не будет, и неожиданно предложила мужчинам послушать ее стихи, которые оказались вовсе не плохими и истинно женскими. Порадовала собеседников неподдельным интересом к рассказам об их делах и стремлениях...
Прошло несколько часов, и они проводили Надю домой. На прощание, у входа в типовую деревянную двухэтажку, где были и ее два окна, она поцеловала обоих мужчин...
5
На следующий день поработать над новым изобретением ученым опять не удалось.
Утром они, как и вчера, искупались в Оби и позагорали – ведь теплые, солнечные, по-настоящему летние дни – нечастый подарок судьбы в этих краях. Затем пообедали в столовой УБР. И встретили там замечательного парня – молодого инженера Володю Бондарева. Он окончил Тюменский индустриальный институт только два года назад, но уже трудился начальником вновь организованного отдела по заканчиванию скважин, пройдя ступени помощника бурильщика и инженера производственно-технического отдела. "Мыслитель!" - не раз говорил о нем Геннадий Сергеевич, и это было высшей похвалой в его устах.
Да, Сидор Спиридонович проявил себя поистине душевным человеком. А при этом он являлся и общеизвестным любителем женщин. Женился уже четыре раза, но это было только скромной частью его любовных увлечений. И, видимо, он плохо себе представлял, что какие-то мужчины не нуждаются в столь бурной активности на сексуальном фронте.
...Месяца два назад текущие дела свели Геннадия Сергеевича в кабинете начальника трубной базы с ровесником из Баку Тофиком Рашидовичем. Прощаясь с гостями, Сидор Спиридонович сказал:
- Вы оба замечательные ребята! У меня есть молодой инженер Надя. Поручу-ка я ей поразвлекать вас сегодня! Но учтите, что она может пропустить за ночь и десять мужчин – это вас не тревожит?
Тофик Рашидович улыбнулся и меланхолично, с легкой хитринкой, произнес:
- А чего нам тревожиться? Пусть она тревожится, что нас всего двое...
Тогда Надя почему-то не появилась в гостинице. Видимо, Сидор Спиридонович решил скомпенсировать ту недоработку.
...За столом разговор получился не сразу. Вначале Геннадий Сергеевич стал рассказывать гостье о недавно познанном башкирском методе заваривания чая, демонстрируя обретенное умение на своей кровати. Но эта информация не вызвала живого интереса Нади, она сидела в задумчивости.
- Давайте выпьем за знакомство! – предложил Валерий и налил понемногу водки в четыре стакана.
Чокнулись, выпили... и вдруг Надя расплакалась. Мужчины недоуменно смотрели на нее и молчали.
- Простите меня, ребята, - сказала она наконец. – Все получилось глупо. Не подумайте, что мне нравится приходить к командированным в роли проститутки. Я никогда этого не хочу... Да и нечасто это делаю. Но мой начальник считает, что так он доставит наибольшую радость своим приезжим гостям, особенно приятелям. И я тут очень подошла ему со своей нескладной судьбой...
И замолчала. Видимо, думала, стоит ли сообщать о своей судьбе. Геннадий Сергеевич налил в стаканы по второй порции водки, поднял свой стакан и заговорил:
- Надюша, я думаю, с сегодняшнего дня мы станем друзьями. Общайтесь с нами легко и доверительно – мы вас никогда не обидим. А что касается Сидора Спиридоновича... Обвинять его, честно говоря, не хочется. Уж очень много хорошего он для нас сделал... Бог с ним! Давайте просто выпьем за дружбу... И, пожалуйста, немного – о себе, если можно.
Надя не отказалась выпить, затем съела ломтик колбасы и продолжила свой рассказ:
- Конечно, Сидор Спиридонович человек неплохой. А руководитель, думаю, даже отличный. Но у него какое-то свое восприятие жизни. Для него любая возможность секса как возможность попить чаю. Никаких раздумий, сомнений, тормозов. Попользовался женщиной – и до свидания, есть другие дела. Жена его все это знает, но, наверно, решила не возникать – ей, несомненно, тоже достается с ним немало удовольствий... И мне приходилось удовлетворять его страсть. Но, учитывая мою житейскую ситуацию, он посчитал, что этого мало. Однажды сказал мне: "Надя, нам нужно ладить с гостями, быть с ними в неформальных отношениях, вызывать их симпатии. Они будут формировать о нас хорошее мнение у высокого начальства – а это повышает наш престиж, нашу устойчивость. Так что давай действовать вместе. Ты, молодая, интересная и свободная, можешь мне сильно помочь..." Вот и приходится помогать... Не конфликтовать же!
- Простите, Надюша, а почему вы... "свободная"?
- Я была замужем девять лет, с восемнадцати. В меня влюбился молодой инженер, мингрел по национальности. Я была верна ему все эти годы, очень хотела иметь ребенка, но он категорически не хотел. Так и говорил – не люблю детей... Но страстный был... Я перестала считать аборты, а в итоге потеряла и способность родить. Вдруг, после своей поездки на курорт, подал на развод. Мы развелись, и он уехал к какой-то женщине, на Мангышлак... Для меня это была беда. Мне стало все равно... Временами принимала мужиков – как говорится, "перебивалась с хлеба на квас". А начальник, как я уже сказала, решил сделать меня "соратником" по укреплению контактов с людьми... Вот так и живу...
И снова заплакала. Но вскоре заявила, что больше грустить не будет, и неожиданно предложила мужчинам послушать ее стихи, которые оказались вовсе не плохими и истинно женскими. Порадовала собеседников неподдельным интересом к рассказам об их делах и стремлениях...
Прошло несколько часов, и они проводили Надю домой. На прощание, у входа в типовую деревянную двухэтажку, где были и ее два окна, она поцеловала обоих мужчин...
5
На следующий день поработать над новым изобретением ученым опять не удалось.
Утром они, как и вчера, искупались в Оби и позагорали – ведь теплые, солнечные, по-настоящему летние дни – нечастый подарок судьбы в этих краях. Затем пообедали в столовой УБР. И встретили там замечательного парня – молодого инженера Володю Бондарева. Он окончил Тюменский индустриальный институт только два года назад, но уже трудился начальником вновь организованного отдела по заканчиванию скважин, пройдя ступени помощника бурильщика и инженера производственно-технического отдела. "Мыслитель!" - не раз говорил о нем Геннадий Сергеевич, и это было высшей похвалой в его устах.
В каждом инженерном замысле, в каждом деле Володи присутствовала какая-то творческая изюминка. При этом характер у него был твердый, бескомпромиссный. Его пронзительного ума и жестких реакций побаивались в УБР даже опытные начальники. Но Геннадия Сергеевича он любил, считал своим наставником – и в общении с ним становился мягким и деликатным.
Кстати, лет в тридцать пять он стал начальником одного из крупных нефтедобывающих производственных объединений Западной Сибири. Но это – особая история.
Володя спросил Геннадия Сергеевича и Валерия, можно ли обсудить с ними после обеда некоторые свои идеи. Они с радостью пригласили его в свой гостиничный номер. Через час он был у них и сразу заявил:
- Геннадий Сергеевич, вы – волшебник, стимулятор вдохновения! Когда вы в нашем городе, мне больше всего на свете хочется пообщаться с вами. По-моему, жена уже начинает ревновать. Но передала вам большой привет и зовет вас с Валерой в гости. Имейте в виду...
- Наш сердечный привет Риточке, - не замедлил с ответом Геннадий Сергеевич. - И спасибо за приглашение. Может быть, после испытаний удастся забежать. А завтра – послезавтра уезжаем на буровую.
- Я знаю. Сегодня прилетел из Тюмени, из Главка, и первым делом поинтересовался вашей ситуацией... Ну, а теперь, если не возражаете, сообщу свои соображения. Во-первых, о том, как на нашем месторождении наиболее дешево и просто зацементировать скважину от забоя до устья... Что у нас получается. После закачки цементного раствора в обсадную колонну мы через забой продавливаем его по затрубному пространству скважины вверх, к устью. Зацементировать затрубное пространство практически до устья – святое дело: иначе не обеспечим охрану недр. Но по мере роста столба тяжелого раствора растет давление на пласты, и какие-то из них начинают поглощать раствор. Через сутки геофизики нередко сообщают нам, что затвердевший цементный столб не доходит до устья на сотни метров. И начинаются хлопоты и затраты – ремонтные работы... Стал я размышлять, беседовать с буровыми мастерами. И понял, что проблема наша, как правило, не в том, что мы не можем поднять цементный раствор к устью, а в том, что не можем удержать столб раствора. Представьте, что вы налили воду в бочку с маленькой дырочкой в дне – через некоторое время воды в нем не оказывается... Короче, нам надо лишь установить самое неприхотливое разобщающее устройство – проходной заколонный пакер – в плотной породе над выявленными поглощающими пластами. Закончили цементирование скважины, затем немедленно перекрываем пакером кольцевое пространство за колонной – и все будет в порядке!
- Но ведь эту идею надо убедительно подтвердить экспериментами, – заметил Геннадий Сергеевич. – Ведь она касается массовой практики – что ни говори, ощутимо прибавится ответственности и у буровиков, и у тампонажников. Надо убедить, прежде всего, буровых мастеров.
- Я уже организовал такие работы в шести экспериментальных скважинах. Результат, по сравнению с базовыми скважинами, впечатляет – цемент неизменно поднят, можно сказать, до устья! Вот вам таблица – посмотрите. Если есть недоподъем, то не имеющий практического значения – не более сорока – пятидесяти метров. Как можно воевать против таких показателей?! Имею к вам только один вопрос: верите в затею?
- Что тут говорить – сам понимаешь! – улыбнулся Геннадий Сергеевич, разглядывая таблицу.
А Валерий в радостном возбуждении схватил Володю за плечи:
- Володька, ты борец и умница – все делаешь на пять с плюсом! Большому кораблю – большое плавание! Так у тебя и будет!
- Ну, Валера, ты как цыганка... - явно смутившись, тихо произнес Володя. – Но хватит лирики. Хочу поделиться с вами еще одной идеей... Думаю, мы сможем, практически не усложняя технологию заканчивания скважин, не только предотвратить загрязнение продуктивного пласта, но, вдобавок, и улучшить его коллекторские свойства. Мне кажется, это очень интересно...
Но тут раздался стук в дверь. В комнату совершенно неожиданно вошли два милиционера лет сорока пяти – пятидесяти, майор и капитан. Младший по чину, поздоровавшись, сообщил:
- Привел вам соседа, мужики. Не обессудьте – только на одну ночь.
Володя сразу заторопился – дескать, много дел. Пообещал вторую идею сообщить позже. И ушел.
Капитан объяснил ситуацию:
- Иван Иванович приехал к нам из Салехарда – мы временами обмениваемся опытом. Завтра он выступит перед нашими сотрудниками и расскажет о работе ямало-ненецкой милиции. Он для нас гость почетный, поэтому его постарались поселить в лучший номер. Видимо, эта кровать свободна?.. Кстати, вы не подумайте, что мы какие-то дремучие личности. Иван Иванович ленинградец, а я – меня зовут Степан Аверьянович – из Омска. Но вот прикипели к этим краям за много лет... Вы не против немного выпить за знакомство, ну, и конечно, за гостя с Крайнего Севера? Вы-то, как сообщила нам тетя Вера, ученые – значит, из каких-то южных краев.
Валерий расстелил на столе листы газеты, а капитан Степан Аверьянович выложил из портфеля бутылку водки и вполне традиционную закуску: банку соленых огурцов, колбасу, буханку хлеба и какую-то большую ароматную соленую рыбу.
- Муксун, - пояснил он.
Ученые представились, и скоро началось застолье. Вначале представители милиции заинтересовались целью приезда ученых. Оказалось, что милиционеры вполне прилично разбираются в делах нефтяников и газовиков. Они с неподдельным вниманием слушали Геннадия Сергеевича и регулярно перебивали его толковыми вопросами. Это вдохновило "докладчика", поэтому его рассказ затянулся довольно надолго, не менее чем минут на тридцать...
Кстати, лет в тридцать пять он стал начальником одного из крупных нефтедобывающих производственных объединений Западной Сибири. Но это – особая история.
Володя спросил Геннадия Сергеевича и Валерия, можно ли обсудить с ними после обеда некоторые свои идеи. Они с радостью пригласили его в свой гостиничный номер. Через час он был у них и сразу заявил:
- Геннадий Сергеевич, вы – волшебник, стимулятор вдохновения! Когда вы в нашем городе, мне больше всего на свете хочется пообщаться с вами. По-моему, жена уже начинает ревновать. Но передала вам большой привет и зовет вас с Валерой в гости. Имейте в виду...
- Наш сердечный привет Риточке, - не замедлил с ответом Геннадий Сергеевич. - И спасибо за приглашение. Может быть, после испытаний удастся забежать. А завтра – послезавтра уезжаем на буровую.
- Я знаю. Сегодня прилетел из Тюмени, из Главка, и первым делом поинтересовался вашей ситуацией... Ну, а теперь, если не возражаете, сообщу свои соображения. Во-первых, о том, как на нашем месторождении наиболее дешево и просто зацементировать скважину от забоя до устья... Что у нас получается. После закачки цементного раствора в обсадную колонну мы через забой продавливаем его по затрубному пространству скважины вверх, к устью. Зацементировать затрубное пространство практически до устья – святое дело: иначе не обеспечим охрану недр. Но по мере роста столба тяжелого раствора растет давление на пласты, и какие-то из них начинают поглощать раствор. Через сутки геофизики нередко сообщают нам, что затвердевший цементный столб не доходит до устья на сотни метров. И начинаются хлопоты и затраты – ремонтные работы... Стал я размышлять, беседовать с буровыми мастерами. И понял, что проблема наша, как правило, не в том, что мы не можем поднять цементный раствор к устью, а в том, что не можем удержать столб раствора. Представьте, что вы налили воду в бочку с маленькой дырочкой в дне – через некоторое время воды в нем не оказывается... Короче, нам надо лишь установить самое неприхотливое разобщающее устройство – проходной заколонный пакер – в плотной породе над выявленными поглощающими пластами. Закончили цементирование скважины, затем немедленно перекрываем пакером кольцевое пространство за колонной – и все будет в порядке!
- Но ведь эту идею надо убедительно подтвердить экспериментами, – заметил Геннадий Сергеевич. – Ведь она касается массовой практики – что ни говори, ощутимо прибавится ответственности и у буровиков, и у тампонажников. Надо убедить, прежде всего, буровых мастеров.
- Я уже организовал такие работы в шести экспериментальных скважинах. Результат, по сравнению с базовыми скважинами, впечатляет – цемент неизменно поднят, можно сказать, до устья! Вот вам таблица – посмотрите. Если есть недоподъем, то не имеющий практического значения – не более сорока – пятидесяти метров. Как можно воевать против таких показателей?! Имею к вам только один вопрос: верите в затею?
- Что тут говорить – сам понимаешь! – улыбнулся Геннадий Сергеевич, разглядывая таблицу.
А Валерий в радостном возбуждении схватил Володю за плечи:
- Володька, ты борец и умница – все делаешь на пять с плюсом! Большому кораблю – большое плавание! Так у тебя и будет!
- Ну, Валера, ты как цыганка... - явно смутившись, тихо произнес Володя. – Но хватит лирики. Хочу поделиться с вами еще одной идеей... Думаю, мы сможем, практически не усложняя технологию заканчивания скважин, не только предотвратить загрязнение продуктивного пласта, но, вдобавок, и улучшить его коллекторские свойства. Мне кажется, это очень интересно...
Но тут раздался стук в дверь. В комнату совершенно неожиданно вошли два милиционера лет сорока пяти – пятидесяти, майор и капитан. Младший по чину, поздоровавшись, сообщил:
- Привел вам соседа, мужики. Не обессудьте – только на одну ночь.
Володя сразу заторопился – дескать, много дел. Пообещал вторую идею сообщить позже. И ушел.
Капитан объяснил ситуацию:
- Иван Иванович приехал к нам из Салехарда – мы временами обмениваемся опытом. Завтра он выступит перед нашими сотрудниками и расскажет о работе ямало-ненецкой милиции. Он для нас гость почетный, поэтому его постарались поселить в лучший номер. Видимо, эта кровать свободна?.. Кстати, вы не подумайте, что мы какие-то дремучие личности. Иван Иванович ленинградец, а я – меня зовут Степан Аверьянович – из Омска. Но вот прикипели к этим краям за много лет... Вы не против немного выпить за знакомство, ну, и конечно, за гостя с Крайнего Севера? Вы-то, как сообщила нам тетя Вера, ученые – значит, из каких-то южных краев.
Валерий расстелил на столе листы газеты, а капитан Степан Аверьянович выложил из портфеля бутылку водки и вполне традиционную закуску: банку соленых огурцов, колбасу, буханку хлеба и какую-то большую ароматную соленую рыбу.
- Муксун, - пояснил он.
Ученые представились, и скоро началось застолье. Вначале представители милиции заинтересовались целью приезда ученых. Оказалось, что милиционеры вполне прилично разбираются в делах нефтяников и газовиков. Они с неподдельным вниманием слушали Геннадия Сергеевича и регулярно перебивали его толковыми вопросами. Это вдохновило "докладчика", поэтому его рассказ затянулся довольно надолго, не менее чем минут на тридцать...
...Как и следовало ожидать, бутылка водки закончилась в самый разгар беседы. Валерий, как и подобает младшему, объявил, что сбегает в магазин, но Степан Аверьянович остановил его:
- Валера, как вы могли подумать, что мы слабо вооружены?!
И, достав из портфеля вторую бутылку, добавил:
- Этой будет достаточно – завтра с утра надо работать.
Для Геннадия Сергеевича и Валерия это была первая в жизни застольная беседа с милиционерами. И она через некоторое время, особенно после открытия второй бутылки, приобрела направленность встречного интервью: милиционеры – причем с явной охотой – отвечали на вопросы любопытных ученых.
Было интересно и приятно слушать, как сердечно, уважительно говорят милиционеры о хантах – коренных обитателях Тюменского Севера, с которыми приезжим ученым вообще не приходилось общаться. Особенно много рассказал им майор Иван Иванович. Он трудился вблизи полярного круга и еще севернее – в местах, постепенно обживаемых геологами, нефтяниками и газовиками.
Оказалось, что для благосостояния хантыйской семьи ей необходимо иметь не менее семидесяти оленей. Олени – это и еда и транспорт, и одежда, и теплая постель, и утепленное жилище. Однако в последние годы тундра обеднела ягелем. Ведь плодородный слой земли там имеет толщину не более нескольких сантиметров, наступил ногой – и нет его. А восстановится только через десятки лет. А теперь по тундре ездят во всех направлениях вездеходы и трактора, перемещаются на многие километры буровые установки, жилые вагончики, всякое громоздкое оборудование. Растет количество просторных буровых площадок и всяческих построек. Тундра испорчена – оленям стало мало еды, и их стада уменьшились. А это, к примеру, означает, что шкуры, покрывающие чумы, приходится кое-где заменять брезентом. Тогда в жилище становится холодно и сыро – люди простуживаются, заболевают бронхитом, воспалением легких...
...Долго длилась эта беседа, часов до двух ночи. Милиционеры с искренним волнением рассказывали, как сложно, подчас болезненно традиционная жизнь хантов сопрягается с современной цивилизацией, например, как нарушилась передача рыболовецких и охотничьих навыков детям в семье из-за недостаточно осторожного переселения их в школы-интернаты. В результате появились молодые люди, не приспособленные ни к жизни своего народа, ни к жизни в условиях современной цивилизации... Лишние люди...
С другой стороны, в среде хантов появляется своя интеллигенция: учителя, врачи...
Немало волнующего – и тревожного, и хорошего – узнали гости с "большой земли", беседуя с сотрудниками милиции. С тех пор многие из услышанных фактов ушли из памяти Геннадия Сергеевича, но незабываемо для него то, как чутко откликались сердца тех симпатичных милиционеров на проблемы жизни хантыйского народа…
6
Утром Иван Иванович тихо ушел, когда ученые еще спали.
Они не могли отказать себе в очередном купании в Оби – ведь это был последний день перед выездом на буровую. Уже собрались выйти из номера, но Геннадий Сергеевич вдруг сказал:
- Валера, а давай сначала помудрим над нашей заявкой на изобретение. Позже может не быть так тихо и спокойно. Здесь же все непредсказуемо... И очень вероятно, что приедут Галя с Мариночкой – надо будет встретить. Кстати, можно и на Обь вместе сходить...
Валерий выразительно, с веселым любопытством, заглянул в глаза Геннадию Сергеевичу и произнес:
- Меня радуют ваши мысли! Честно говоря, я не решался говорить с вами об этих милых женщинах, думал, что вы о них уже забыли. А я вот все время думаю о Маринке – зацепила она мое сердце. Чувствую, что и вас зацепила та прекрасная встреча. Это... ин-те-рес-но!
- Ну, я смотрю, ты прямо развеселился. Знаешь, дорогой, внезапность ярких встреч иногда оборачивается долгим счастьем – мне известны такие случаи… Но понравится ли Галине во мне что-то еще, кроме умения угостить необычным напитком – вот вопрос...
И не сразу добавил:
- А жить одному, честно говоря, грустно...
Еще немного помолчал, думая о чем-то, и продолжил:
- Итак, Валерка, мы оба почувствовали желание новой встречи с виновницами того чудного мгновения. И ты, молодой красавец, и я, старый хрыч... Возможно, нам предстоит вчетвером вспоминать ту встречу... если она нежданно станет важнейшей для всех нас. Ты прав – интересно, что будет. Ну, а чего в жизни не бывает!..
Судьба подарила им около трех часов... Это было обычной ситуацией: практически в любой обстановке сосредоточиться в течение часа – другого над новой технической идеей и формализовать ее в черновом виде. Позже, в достаточно комфортных условиях, документы по техническому решению – буквально каждая строчка и каждый штрих иллюстраций – шлифуются с участием патентных экспертов института.
И вот, через часа три, раздался, как они и ожидали, желанный стук в дверь.
- Это они, точно! – возбужденно прошептал Валерий. – Я открываю.
Да, за дверью были Галина Александровна и Марина. Когда они увидели Геннадия Сергеевича и Валеру, их глаза совершенно одинаково вспыхнули неподдельной радостью.
- Верьте – не верьте, но мы ужасно волновались: вдруг уже не увидим вас... – воскликнула Марина. - Тот вечер с вами был такой чудный!..
- А мы и не сомневались, что вы не опоздаете вернуться, - радостно разыгрывал из себя пророка Валерий.
- Мы ждали вас, - душевно и просто добавил Геннадий Сергеевич.
И, чуть помолчав, вдруг с хитринкой в голосе спросил гостей:
- Не кажется ли вам, что ту встречу судьба подарила нам с дальним прицелом?
- Я – за! – прозвучал озорной голос Мариночки, и вдруг сосем по-другому, серьезно и сердечно, она сообщила: – Мы не желаем потерять вас!
А Галина Александровна ничего не сказала. Только, улыбнувшись, заглянула в глаза Геннадию Сергеевичу с чуть заметным смущением.
- Дорогие женщины, мы имеем два предложения, - сказал Геннадий Сергеевич. – Во-первых, немедленно отправиться на Обь – вода замечательная! А затем пойдем в ресторан – на прощальный ужин. Вы ведь завтра, я думаю, продолжите свое путешествие, ну, а мы отправимся на месторождение. И вряд ли нам теперь здесь пересечься...
Марина решительно извлекла из сумки записную книжку, вырвала из нее два листочка и объявила:
- Так просто вы от нас не сбежите. Записывайте свои адреса и телефоны – только без ошибок! А мы запишем свои и обменяемся с вами. Согласны?
- Умница! – покровительственно похвалил ее Геннадий Сергеевич.
После обмена записками женщины пошли в свой номер надеть купальники, и через минут двадцать все вчетвером отправились в недальний путь к берегу Оби. Мужчины взяли с собой для импровизированного обеда хлеб, колбасу, помидоры и банку яблочного сока. Ну, и, конечно, стаканчики, а также – в качестве скатерти – газету.
Стоял на редкость чудный, солнечный день. Они "пообедали" расстелив газету на какой-то железобетонной плите, а затем долго и весело чередовали заплывы по величественной сибирской реке с приятными солнечными ваннами. Когда женщины первый раз побежали к воде, не дожидаясь мужчин, Валера подмигнул Геннадию Сергеевичу, кивнул в их сторону и произнес:
- Ну, как? По-моему, высший класс!
Его старший друг задумчиво улыбнулся.
Женщины были в купальниках особенно очаровательны. Прекрасные формы этих милых сибирячек, их молодые упругие тела не могли не вызывать волнения мужчин.
Валера был необычайно вдохновлен. Он одаривал женщин шутками и анекдотами почти непрерывно. Геннадий Сергеевич не узнавал коллегу. При этом видел, что Марина покорена Валерой и в каком-то гипнотическом возбуждении почти теряет голову...
Геннадию Сергеевичу удалось пройтись вдвоем с Галиной вдоль берега и послушать доверительный рассказ о ее жизни, о дочери и маме. Он наслаждался тем, как легко и приятно было с ней общаться...
Их пляжный отдых продолжался долго, уходить никому не хотелось, казалось, что такого праздника души второй раз возникнуть уже не может.
А позже состоялся ужин в ресторане. Там гремела музыка, беседовать было трудно, зато натанцевались вдоволь. В ресторан мобилизовали на какой-то срок московскую бригаду поваров и официантов. Так что еда была вкусная, а обслуживание – на столичном уровне. Для пущей важности над входом в ресторан красовалось выполненное крупными неоновыми, причем аж латинскими (!), буквами название "Samotlor" - в честь крупнейшего нефтяного месторождения страны, открытого геологами в этих краях. Двухэтажное здание ресторана было довольно скромным, незатейливым, хотя, конечно, выделялось среди окружающих его бараков, и, видимо, кто-то решил, что именно сияние нерусских букв придаст зданию определенный шик.
Когда вышли из ресторана, эти буквы уже сияли, несмотря на белую ночь. Все четверо полюбовались ими с улыбкой – больше любоваться пока было нечем. Молчание нарушил Валера:
- Вы не обидитесь, если мы с Мариной немного погуляем вдвоем?
И не дожидаясь ответа, молодежная часть компании стала удаляться в сторону Оби. Валера обнимал Марину за плечи. Смотреть на них было приятно – воплощение гармонии.
- А мы? – спросил Геннадий Сергеевич Галину. Он поднял ее руку и поцеловал: - Я счастлив, что встретил вас...
- Давай прекратим общаться на "вы". Если бы ты знал, как мне хорошо с тобой! Только вот далеко Москва от нашей Тюмени...
- Но ты ведь станешь москвичкой! У меня хорошая двухкомнатная квартира...
- Подожди... Это что? Ты делаешь мне предложение? Гена, родной мой, ты не спешишь?
- Меня пугает только одно: сможешь ли ты выдержать мои бесконечные командировки? У меня есть грустный опыт... Видимо, я как муж – не сахар...
- Не обижай меня, пожалуйста...
Он обнял Галину и стал целовать ее щеки, шею, глаза. Она старалась найти его губы своими – и они долго стояли, соединившись в пьянящем поцелуе, не обращая никакого внимания на выходящих из ресторана людей. По телу Галины пробегала дрожь...
- Валера, как вы могли подумать, что мы слабо вооружены?!
И, достав из портфеля вторую бутылку, добавил:
- Этой будет достаточно – завтра с утра надо работать.
Для Геннадия Сергеевича и Валерия это была первая в жизни застольная беседа с милиционерами. И она через некоторое время, особенно после открытия второй бутылки, приобрела направленность встречного интервью: милиционеры – причем с явной охотой – отвечали на вопросы любопытных ученых.
Было интересно и приятно слушать, как сердечно, уважительно говорят милиционеры о хантах – коренных обитателях Тюменского Севера, с которыми приезжим ученым вообще не приходилось общаться. Особенно много рассказал им майор Иван Иванович. Он трудился вблизи полярного круга и еще севернее – в местах, постепенно обживаемых геологами, нефтяниками и газовиками.
Оказалось, что для благосостояния хантыйской семьи ей необходимо иметь не менее семидесяти оленей. Олени – это и еда и транспорт, и одежда, и теплая постель, и утепленное жилище. Однако в последние годы тундра обеднела ягелем. Ведь плодородный слой земли там имеет толщину не более нескольких сантиметров, наступил ногой – и нет его. А восстановится только через десятки лет. А теперь по тундре ездят во всех направлениях вездеходы и трактора, перемещаются на многие километры буровые установки, жилые вагончики, всякое громоздкое оборудование. Растет количество просторных буровых площадок и всяческих построек. Тундра испорчена – оленям стало мало еды, и их стада уменьшились. А это, к примеру, означает, что шкуры, покрывающие чумы, приходится кое-где заменять брезентом. Тогда в жилище становится холодно и сыро – люди простуживаются, заболевают бронхитом, воспалением легких...
...Долго длилась эта беседа, часов до двух ночи. Милиционеры с искренним волнением рассказывали, как сложно, подчас болезненно традиционная жизнь хантов сопрягается с современной цивилизацией, например, как нарушилась передача рыболовецких и охотничьих навыков детям в семье из-за недостаточно осторожного переселения их в школы-интернаты. В результате появились молодые люди, не приспособленные ни к жизни своего народа, ни к жизни в условиях современной цивилизации... Лишние люди...
С другой стороны, в среде хантов появляется своя интеллигенция: учителя, врачи...
Немало волнующего – и тревожного, и хорошего – узнали гости с "большой земли", беседуя с сотрудниками милиции. С тех пор многие из услышанных фактов ушли из памяти Геннадия Сергеевича, но незабываемо для него то, как чутко откликались сердца тех симпатичных милиционеров на проблемы жизни хантыйского народа…
6
Утром Иван Иванович тихо ушел, когда ученые еще спали.
Они не могли отказать себе в очередном купании в Оби – ведь это был последний день перед выездом на буровую. Уже собрались выйти из номера, но Геннадий Сергеевич вдруг сказал:
- Валера, а давай сначала помудрим над нашей заявкой на изобретение. Позже может не быть так тихо и спокойно. Здесь же все непредсказуемо... И очень вероятно, что приедут Галя с Мариночкой – надо будет встретить. Кстати, можно и на Обь вместе сходить...
Валерий выразительно, с веселым любопытством, заглянул в глаза Геннадию Сергеевичу и произнес:
- Меня радуют ваши мысли! Честно говоря, я не решался говорить с вами об этих милых женщинах, думал, что вы о них уже забыли. А я вот все время думаю о Маринке – зацепила она мое сердце. Чувствую, что и вас зацепила та прекрасная встреча. Это... ин-те-рес-но!
- Ну, я смотрю, ты прямо развеселился. Знаешь, дорогой, внезапность ярких встреч иногда оборачивается долгим счастьем – мне известны такие случаи… Но понравится ли Галине во мне что-то еще, кроме умения угостить необычным напитком – вот вопрос...
И не сразу добавил:
- А жить одному, честно говоря, грустно...
Еще немного помолчал, думая о чем-то, и продолжил:
- Итак, Валерка, мы оба почувствовали желание новой встречи с виновницами того чудного мгновения. И ты, молодой красавец, и я, старый хрыч... Возможно, нам предстоит вчетвером вспоминать ту встречу... если она нежданно станет важнейшей для всех нас. Ты прав – интересно, что будет. Ну, а чего в жизни не бывает!..
Судьба подарила им около трех часов... Это было обычной ситуацией: практически в любой обстановке сосредоточиться в течение часа – другого над новой технической идеей и формализовать ее в черновом виде. Позже, в достаточно комфортных условиях, документы по техническому решению – буквально каждая строчка и каждый штрих иллюстраций – шлифуются с участием патентных экспертов института.
И вот, через часа три, раздался, как они и ожидали, желанный стук в дверь.
- Это они, точно! – возбужденно прошептал Валерий. – Я открываю.
Да, за дверью были Галина Александровна и Марина. Когда они увидели Геннадия Сергеевича и Валеру, их глаза совершенно одинаково вспыхнули неподдельной радостью.
- Верьте – не верьте, но мы ужасно волновались: вдруг уже не увидим вас... – воскликнула Марина. - Тот вечер с вами был такой чудный!..
- А мы и не сомневались, что вы не опоздаете вернуться, - радостно разыгрывал из себя пророка Валерий.
- Мы ждали вас, - душевно и просто добавил Геннадий Сергеевич.
И, чуть помолчав, вдруг с хитринкой в голосе спросил гостей:
- Не кажется ли вам, что ту встречу судьба подарила нам с дальним прицелом?
- Я – за! – прозвучал озорной голос Мариночки, и вдруг сосем по-другому, серьезно и сердечно, она сообщила: – Мы не желаем потерять вас!
А Галина Александровна ничего не сказала. Только, улыбнувшись, заглянула в глаза Геннадию Сергеевичу с чуть заметным смущением.
- Дорогие женщины, мы имеем два предложения, - сказал Геннадий Сергеевич. – Во-первых, немедленно отправиться на Обь – вода замечательная! А затем пойдем в ресторан – на прощальный ужин. Вы ведь завтра, я думаю, продолжите свое путешествие, ну, а мы отправимся на месторождение. И вряд ли нам теперь здесь пересечься...
Марина решительно извлекла из сумки записную книжку, вырвала из нее два листочка и объявила:
- Так просто вы от нас не сбежите. Записывайте свои адреса и телефоны – только без ошибок! А мы запишем свои и обменяемся с вами. Согласны?
- Умница! – покровительственно похвалил ее Геннадий Сергеевич.
После обмена записками женщины пошли в свой номер надеть купальники, и через минут двадцать все вчетвером отправились в недальний путь к берегу Оби. Мужчины взяли с собой для импровизированного обеда хлеб, колбасу, помидоры и банку яблочного сока. Ну, и, конечно, стаканчики, а также – в качестве скатерти – газету.
Стоял на редкость чудный, солнечный день. Они "пообедали" расстелив газету на какой-то железобетонной плите, а затем долго и весело чередовали заплывы по величественной сибирской реке с приятными солнечными ваннами. Когда женщины первый раз побежали к воде, не дожидаясь мужчин, Валера подмигнул Геннадию Сергеевичу, кивнул в их сторону и произнес:
- Ну, как? По-моему, высший класс!
Его старший друг задумчиво улыбнулся.
Женщины были в купальниках особенно очаровательны. Прекрасные формы этих милых сибирячек, их молодые упругие тела не могли не вызывать волнения мужчин.
Валера был необычайно вдохновлен. Он одаривал женщин шутками и анекдотами почти непрерывно. Геннадий Сергеевич не узнавал коллегу. При этом видел, что Марина покорена Валерой и в каком-то гипнотическом возбуждении почти теряет голову...
Геннадию Сергеевичу удалось пройтись вдвоем с Галиной вдоль берега и послушать доверительный рассказ о ее жизни, о дочери и маме. Он наслаждался тем, как легко и приятно было с ней общаться...
Их пляжный отдых продолжался долго, уходить никому не хотелось, казалось, что такого праздника души второй раз возникнуть уже не может.
А позже состоялся ужин в ресторане. Там гремела музыка, беседовать было трудно, зато натанцевались вдоволь. В ресторан мобилизовали на какой-то срок московскую бригаду поваров и официантов. Так что еда была вкусная, а обслуживание – на столичном уровне. Для пущей важности над входом в ресторан красовалось выполненное крупными неоновыми, причем аж латинскими (!), буквами название "Samotlor" - в честь крупнейшего нефтяного месторождения страны, открытого геологами в этих краях. Двухэтажное здание ресторана было довольно скромным, незатейливым, хотя, конечно, выделялось среди окружающих его бараков, и, видимо, кто-то решил, что именно сияние нерусских букв придаст зданию определенный шик.
Когда вышли из ресторана, эти буквы уже сияли, несмотря на белую ночь. Все четверо полюбовались ими с улыбкой – больше любоваться пока было нечем. Молчание нарушил Валера:
- Вы не обидитесь, если мы с Мариной немного погуляем вдвоем?
И не дожидаясь ответа, молодежная часть компании стала удаляться в сторону Оби. Валера обнимал Марину за плечи. Смотреть на них было приятно – воплощение гармонии.
- А мы? – спросил Геннадий Сергеевич Галину. Он поднял ее руку и поцеловал: - Я счастлив, что встретил вас...
- Давай прекратим общаться на "вы". Если бы ты знал, как мне хорошо с тобой! Только вот далеко Москва от нашей Тюмени...
- Но ты ведь станешь москвичкой! У меня хорошая двухкомнатная квартира...
- Подожди... Это что? Ты делаешь мне предложение? Гена, родной мой, ты не спешишь?
- Меня пугает только одно: сможешь ли ты выдержать мои бесконечные командировки? У меня есть грустный опыт... Видимо, я как муж – не сахар...
- Не обижай меня, пожалуйста...
Он обнял Галину и стал целовать ее щеки, шею, глаза. Она старалась найти его губы своими – и они долго стояли, соединившись в пьянящем поцелуе, не обращая никакого внимания на выходящих из ресторана людей. По телу Галины пробегала дрожь...
Затем они бродили по городу, взявшись за руки. Где-то останавливались и целовались снова. Когда вернулись в гостиницу, Валера с Мариночкой были уже в той "люксовской" комнате, где состоялся вечер с французским грогом.
Валера сразу, без лишних слов, сделал предложение:
- Мы с Мариной предлагаем вам переночевать в комнате женщин, а нас оставить здесь. Хотя та комната без удобств, но зато на двоих – никто посторонний не появится. Здесь же всякое может быть. Вы-то люди более солидные – вам это ни к чему, а мы молодежь – нам трын-трава. Согласны?..
...А утром за учеными подъехал УАЗик – буровая бригада была готова к испытаниям. Женщины с грустью провожали Геннадия Сергеевича и Валеру у входа в гостиницу.
- Ну, улыбнитесь, - тихо сказал им Валера.
Но они не улыбались.
- До встречи! – крикнула Марина.
Помолчала... Чуть слышно произнесла:
– Не потеряйте наш листочек, пожалуйста...
Вдруг опустила глаза, стремительно повернулась и скрылась за дверью.
Галина дождалась, когда машина стала отъезжать, помахала рукой и в задумчивости, медленно вошла в гостиницу...
_____________
... Прошло более тридцати лет. Галины Александровны, супруги Геннадия Сергеевича, уже нет. Несколько лет назад покинула его во сне в их московской квартире. Покинула тихо, не побеспокоив своим уходом. Остановилось сердце... Их сын стал нефтяником, трудится на Тюменском Севере...
А Валерий Галимзянович и Марина Михайловна живут в Тюмени. Она уже на заслуженном отдыхе, он работает. Двое их детей – сын и родившаяся в их браке дочь – имеют свои семьи и живут отдельно в том же, ныне очень похорошевшем городе...
Прошло более тридцати непростых, беспокойных лет. Многое было в жизни двух старых друзей. Творчество, командировки, поражения, удачи, встречи и расставания... И не раз их согревало бесценное душевное тепло, которое рождается на перекрестке судеб добрых людей... Тепло, которым, увы, не так уж богата жизнь...
Валера сразу, без лишних слов, сделал предложение:
- Мы с Мариной предлагаем вам переночевать в комнате женщин, а нас оставить здесь. Хотя та комната без удобств, но зато на двоих – никто посторонний не появится. Здесь же всякое может быть. Вы-то люди более солидные – вам это ни к чему, а мы молодежь – нам трын-трава. Согласны?..
...А утром за учеными подъехал УАЗик – буровая бригада была готова к испытаниям. Женщины с грустью провожали Геннадия Сергеевича и Валеру у входа в гостиницу.
- Ну, улыбнитесь, - тихо сказал им Валера.
Но они не улыбались.
- До встречи! – крикнула Марина.
Помолчала... Чуть слышно произнесла:
– Не потеряйте наш листочек, пожалуйста...
Вдруг опустила глаза, стремительно повернулась и скрылась за дверью.
Галина дождалась, когда машина стала отъезжать, помахала рукой и в задумчивости, медленно вошла в гостиницу...
_____________
... Прошло более тридцати лет. Галины Александровны, супруги Геннадия Сергеевича, уже нет. Несколько лет назад покинула его во сне в их московской квартире. Покинула тихо, не побеспокоив своим уходом. Остановилось сердце... Их сын стал нефтяником, трудится на Тюменском Севере...
А Валерий Галимзянович и Марина Михайловна живут в Тюмени. Она уже на заслуженном отдыхе, он работает. Двое их детей – сын и родившаяся в их браке дочь – имеют свои семьи и живут отдельно в том же, ныне очень похорошевшем городе...
Прошло более тридцати непростых, беспокойных лет. Многое было в жизни двух старых друзей. Творчество, командировки, поражения, удачи, встречи и расставания... И не раз их согревало бесценное душевное тепло, которое рождается на перекрестке судеб добрых людей... Тепло, которым, увы, не так уж богата жизнь...