Последнее тепло осени
Самолет плавно снижался, готовясь к посадке в Ноябрьске – одном из молодых северных городов нефтяников Западной Сибири. Игорь задумчиво смотрел в иллюминатор. Ему было приятно видеть столь знакомый темно-зеленый ковер тайги с небольшими озерами, отражающими голубое сентябрьское небо, а иногда и отбрасывающими к самолету отблески солнечных лучей.
Но мысли его были сосредоточены не на скромном ямало-ненецком пейзаже, расстилающемся внизу. Его тревожила перспектива дальнейшей жизни, которая должна начаться в этих краях, а точнее, в совсем новом городе Муравленко. Именно между Ноябрьском и Муравленко находится аэропорт, где скоро приземлится московский ТУ-154, а затем пассажиры начнут быстро разъезжаться – кто вправо, кто влево, некоторые на рейсовых автобусах, а другие на специально предназначенных для них машинах.
Игорю, конечно, было грустно, что недавно, в год его пятидесятилетия, уже во второй раз рухнула его семейная жизнь. Первый раз это случилось более 27 лет назад, когда его первая жена, однокурсница по геологическому факультету Московского нефтяного института, категорически отказалась уезжать с ним за Уральские горы, на болотистые просторы Среднего Приобья, для участия в освоении тамошних нефтяных богатств. И, оставаясь холостяком, он около четырнадцати лет трудился в геологических экспедициях.
А лет тринадцать назад, когда он уже был главным геологом экспедиции, в их поселок приехала очаровательная Анечка – выпускница Уфимского нефтяного института, инженер-экономист. Ей выделили комнату в общежитии, где у него было немало приятелей. Далее все произошло настолько обычно, что и рассказать-то об этом почти нечего. Однажды они оказались рядом за столом на одной из вечеринок в этом общежитии. Много разговаривали и танцевали. Пошли прогуляться по поселку. И он предложил ей взглянуть на его холостяцкую квартирку. Она согласилась. Была покорена чистотой и порядком в его жилище... и осталась там жить.
Сыграли веселую свадьбу в столовой экспедиции... Родился сын... А еще через несколько месяцев его пригласили работать в нефтяное министерство. Так они стали москвичами. Анечка устроилась работать по специальности в один из отраслевых НИИ. А его геологическая судьба оставалась столь же беспокойной. К тому же в нее вошли бесчисленные командировки, они ежегодно занимали не менее половины времени. Он постоянно участвовал в рабочих комиссиях по рассмотрению региональных проблем отрасли (и нередко возглавлял такие комиссии). Ну, и еще, по настоянию его учителя профессора С.С. Нестерова, начал подготовку диссертации.
Через несколько лет он с печалью признался себе, что в его семье не реализуется некогда читанное им утверждение английских ученых, что наиболее крепкие семьи бывают в тех случаях, когда муж и жена общаются в среднем не более двадцати минут в день. Явно уменьшался интерес Анечки к его делам и волнениям, а постепенно и его очередное появление дома перестало быть радостным событием, возбуждать ее чувства. Она доброжелательно и корректно выслушивала его рассказы о последней поездке, но он не мог не ощущать, что они уже не трогают ее душу. Она, несомненно, теперь жила только своей жизнью, которую он плохо знал и мало понимал, - жизнью, насыщенной какими-то делами, событиями, человеческим общением. Он вдруг осознал тогда, что в ее судьбе только начался четвертый десяток лет – и пребывать в бесконечных разлуках с ним ей просто тяжко. Вот она и старается сделать свою жизнь полнокровнее...
Да, и десятилетний сын как-то поотвык от него, к тому же, все более наполнен своими проблемами и все неохотнее посвящает в них и мать, и, тем более, блуждающего по белу свету отца...
Два года назад была защищена диссертация. Ему стало казаться, что теперь он как-то сумеет сделать семейную жизнь интереснее, ярче. Но это не получалось, несмотря на его старания. А через несколько месяцев он понял почему. Один из друзей решился сообщить ему, что у Анечки уже несколько лет есть любовник...
Игорь, стараясь быть по возможности спокойным, сказал жене, что жить с ней под одной крышей он, естественно, не намерен и будет искать разумный вариант решения этого вопроса. Она ответила только одним словом:
- Ладно...
И он решил вернуться на любимый Север. Уже началось последнее десятилетие двадцатого века...
В городе Муравленко ему предложили должность главного геолога вновь созданного управления буровых работ, которому предстояло вести работы на нефтяном месторождении с очень сложными геологическими условиями. Такая перспектива его устраивала... И вот его самолет идет на посадку – теперь жизнь продолжится здесь. Объявили температуру – 18 градусов, просто лето. И солнечно. Хотя через пару часов – будет закат. Ему было приятно ощутить здесь последнее тепло осени...
Багаж его был солидным – шесть больших чемоданов. Одежда на все сезоны, книги, посуда и прочее. Ведь приехал на постоянное жительство. Мебель купил и направил сюда ранее в контейнере. Новые коллеги уже установили ее в выделенной ему двухкомнатной квартире.
Четверо ребят, инженеров, приехали встретить его в аэропорт на УАЗике, а с ними прибыла и специальная, вместительная машина – станция геофизического контроля. Предвидели, что багаж Игоря Николаевича будет немалым. Они дружески пожали ему руку, быстро перенесли его чемоданы в спецмашину, заверили, что в ближайшее время организуют для него застольную “прописку”, и сообщили, что должны успеть в объединение “Ноябрьскнефтегаз” на совещание. В распоряжении Игоря осталась спецмашина. Он познакомился с водителем и попросил его подождать еще несколько минут. Естественно, возражений не было – водители в нефтяных районах Тюменского Севера привыкли быть за рулем, как говорится, сколько надо.
А задержаться Игорь решил вот почему.
Оказавшись с другими пассажирами в зале аэропорта, он заметил женщину, которая внимательно и, более того, выразительно смотрела на него. Когда они встретились взглядами, она несколько секунд не отводила глаз. Это была, хотя уже и не юная, лет сорока пяти, но очень стройная блондинка в элегантной светло-серой ветровке и красивых серых ботиночках с меховой оторочкой по верхней кромке. Ботиночки прекрасно гармонировали с ее длинными сильными ногами – они хорошо угадывались, хотя до колен были закрыты строгой черной юбкой.
Игорь вдруг ощутил какое-то смутное беспокойство, словно появление этой женщины – не простая случайность, а является для него значимым событием. Но что скрывается за этим ощущением? В чем его причина? Не мистика ли это?.. Ему подумалось, что этот взгляд что-то напоминает ему. Но четкие воспоминания не возникали, и от этого беспокойство усиливалось.
Он не решался подойти к ней. А вдруг все, что ему мерещится, - лишь его фантазия. Ну, заинтересовал интересную женщину вид случайно встреченного мужчины – и что тут такого? Он ведь действительно не какой-то невзрачный субъект. Довольно молодой, высокий, с непокорной каштановой шевелюрой, уже посеребренной на висках, и, как говорится, средней упитанности. Модная черная кожаная куртка, хорошо отутюженные (это его слабость) темно-серые брюки, новые черные югославские туфли на толстой подошве. В общем, почему бы на него не засмотреться?
Эти мысли вызвали у него улыбку. Но, как поступить, он не знал. Они встретились взглядом еще несколько раз, и ему вдруг показалось, что ее глаза говорят: ”Ну, что же ты медлишь? Неужели не понимаешь, что я зову тебя?!” Но тут привезли багаж ее, тюменского, рейса, и она направилась в багажный отсек, вскоре скрывшись в толпе других пассажиров. А его окружили встречающие ребята – и в суете Игорь совсем потерял ее из виду. Он старался увидеть ее на площади перед зданием аэропорта, но она в поле зрения не попадала.
...Когда уехали на УАЗике встретившие его ребята, он понял, что не сможет просто покинуть аэропорт следом за ними. Его не оставляло ощущение, что эта женщина еще здесь, ждет, чтобы он подошел к ней. И, попросив водителя немного подождать, он направился к зданию аэропорта. С удивлением почувствовал, что волнуется и даже, вроде бы, чего-то боится. Подумал: “Ну, вот, кажется, возвращаюсь в трепетную юность, старый хрыч...”
Увидел ее сразу. Она задумчиво стояла на том же месте, откуда ранее так активно разглядывала его. У ее ног стоял небольшой чемоданчик. Никого рядом не было.
Игорь решительно направился к ней. Она посмотрела ему в глаза, только когда он был уже рядом. Теперь ее взгляд был спокойным и, ему показалось, чуть утомленным.
- Извините, у вас какие-то проблемы? Почему вы не уезжаете?
Она слегка улыбнулась и сказала:
- Спасибо, что вы вернулись. Я очень этого хотела. Потому и не уехала в город.
Игорь, конечно, не мог понять этих таинственных слов. Но ему передалось спокойствие милой незнакомки. И промелькнула мысль: “Незнакомки ли?” Решил продолжить этот странный разговор:
- Я понимаю, что вы хотели бы что-то рассказать мне. К сожалению, меня ждет водитель. Если вдруг вам надо в Муравленко, мы могли бы поехать туда вместе, в геофизической машине, и по дороге вдоволь поговорить. Там есть удобная мягкая скамейка и даже кресло.
- Я знаю... А ехать мне действительно надо в Муравленко. Я в командировке. Вы тоже?
- Нет, я приехал, чтобы там жить...
И вдруг спросила:
- Вас зовут Игорь Дементьев?
Он ошеломленно заглянул в ее глаза.
Она улыбнулась, и взгляд ее стал несколько игривым.
- Ну, что ж, я согласна поехать в вашей машине... А семья приедет, когда получите жилье?
- Я уже имею квартиру. Но семья не приедет... Семьи нет.
Она помолчала, затем тихо произнесла:
- Поехали?
Когда они разместились в крытом кузове машины, оборудованном как полевая лаборатория, Игорь нажал специальную кнопку, чтобы в кабине водителя прозвучал сигнал, что можно трогаться с места. И водитель начал мягко выруливать к дороге...
- Прежде я иногда заезжал в Тюмень, в Главтюменнефтегаз, - начал размышлять вслух Игорь. – Видимо, там вы как-то и узнали мое имя?
- Нет, в Тюмени я о вас ничего не слышала и никогда не видела вас, даже мельком. А жаль...
Игорь ждал какого-то продолжения ответа, но она замолчала и, кажется, задумалась. И он попросил:
- Объясните хоть что-нибудь, таинственная незнакомка. Кто вы? Откуда вам известно, как меня зовут? Мне, конечно, льстит, что я заинтересовал такую женщину, но почему вдруг?
- Да, видимо, женщины с годами меняют свой облик стремительно, не в пример мужчинам...
- Ваш облик – на зависть тысячам других. Я чувствую, что где-то вас видел... Да, да, несомненно! Но где?
Она, глядя ему в глаза, очень тихо, почти шепотом, сказала:
- Ну, ладно, попробую помочь... Быть может, вам что-то напомнит мое имя...
Меня зовут Надя... Надя Ильичева.
Он был потрясен этим совершенно неожиданным и радостным известием. Воспоминания нахлынули мгновенно.
- Надюша! Ты уже абсолютно не та, но, клянусь, ничуть не менее прекрасна!
...Да, с тех пор прошло уже двадцать восемь лет. Они познакомились в поселке Черноморский Краснодарского края. Он находился на преддипломной практике и пришел в почтовое отделение проверить, не прислал ли ему профессор, руководитель его дипломной работы, очередное письмо. Этот милый беспокойный старик, Исаак Наумович Шацкий, писал ему каждые три-четыре дня, давая все новые и новые методические наставления. Игорь чувствовал, что его дипломная работа должна послужить заметным подспорьем научной концепции профессора в отношении выбора оптимального режима заканчивания скважины. И эта ситуация его интриговала и вдохновляла. Он предвкушал, что при защите им дипломного проекта скуки в аудитории не будет.
В очереди на почте перед Игорем стояла совершенно очаровательная юная блондинка с темными, почти черными бровями. Он не мог удержаться от комплимента и тихо сообщил ей, что, насколько ему известно, у Лермонтова было такое же удивительное сочетание темных бровей со светлыми волосами. Она улыбнулась и ответила:
- Спасибо, но я это уже знаю.
Он услышал очень чистый, грудной голос.
- Уверен, что вы хорошо поете.
- Да, - охотно и весело похвасталась она. – Поэтому буду поступать на отделение оперетты ГИТИСа.
Он, конечно, знал, что конкурсы на поступление в этот знаменитый московский институт театрального искусства просто ужасающие, и невольно спросил:
- А вы знаете, что это почти немыслимо?
- Но ведь кто-то же поступает?!
Он был восхищен ее смелостью. Через несколько минут знал, что девушку зовут Надя, что она через три с половиной месяца окончит среднюю школу и поедет в Москву поступать в институт, а остановится там у своей одинокой бабушки-пенсионерки.
В это время он уже имел направление на работу в Сургут, а его жена уже высказала категорический отказ ехать с ним – и впереди был спокойный развод. Что поделаешь, если они оказались несовместимыми для дальнейших судеб людьми! И все же не покидала его глубоко затаенная грусть из-за глупой ошибки – той студенческой женитьбы со столь бесцветным итогом, порожденным первым серьезным жизненным испытанием. Утешает лишь то, что детей нет...
Встреча с очаровательной блондинкой вдруг всколыхнула его душу. Он без утайки рассказал ей о себе, даже похвастался вниманием профессора, от которого и в этот раз получил очередное письмо. Она с искренним сочувствием к нему восприняла предательское поведение его жены. И он, заявив, что ощущает себя практически свободным человеком, попросил ее прийти вечером в клуб, на танцы.
Она пришла в нарядном платье, еще более прекрасная. Но танцевали они недолго. Во время танцев он рассказывал ей о Москве, которую знал и любил как родной дом.
- А как же вы решились уехать в Сибирь? – заинтересовалась она. И узнала, что его отец – тоже нефтяник, поэтому его семья жила и в Сибири, и в Башкирии – Игорю давно стали привычны и приятны небольшие города тружеников его отрасли. А отца его только пять лет назад, как раз когда Игорь поступал в институт, перевели на должность заместителя директора одного из московских НИИ. Так что не удалось Игорю пожить в студенческом общежитии – только в гости к друзьям наведывался...
Когда закончился очередной танец, Надя предложила:
- Давайте лучше погуляем по степи. С вами интересно разговаривать. Я ведь так мало видела! И в Москве еще никогда не была... И знаете, я чувствую, что вы не только интересный... но и хороший человек... Верю в это... Вы не сделаете мне ничего плохого?
И он осознал, что может относиться к этому совсем юному и прекрасному созданию лишь очень бережно.
- Надюша, я прошу: совсем-совсем не бойся, что я как-то тебя обижу. Верь мне – ведь я уже старый, поживший и умудренный.
Она подарила ему благодарную улыбку и пообещала:
- В степи я буду петь вам арии из оперетт. Согласны?
И вошли в их жизнь незабываемые прекрасные вечера. Игорь прижимал ее ладонь к своей, и они шли по степной дороге. Он рассказывал ей о Москве, о Сибири, о Предуралье, о своих планах и надеждах, а она ему пела своим замечательным голосом. Ему казалось, что она поет уже совершенно профессионально. Впоследствии, слушая такие арии по радио, он неизменно вспоминал их чудные вечера.
На маленьком пустыре, недалеко от её дома, почему-то одиноко стоял старый длинный дощатый стол. Не раз после долгих прогулок она предлагала ему посидеть на этом столе. Там позволяла себе задремать, положив голову ему на колени, и он иногда нежно целовал ее через прекрасные локоны. Она не возражала, а быть может, и не ощущала прикосновений его губ. Так проходил час или более. Внезапно встрепенувшись, она чуть смущенно говорила, что замучила его. Легко целовала его в губы и убегала домой... А скоро его преддипломная практика закончилась...
Позже они встретились в Москве. Он уже получил диплом инженера. Вскоре она прошла первый тур вступительных экзаменов и была совершенно счастлива.
А второй тур оказался драматичным. Быть может, где-то не оценила коварство сквозняка, а возможно, что Игорь перекормил ее мороженым. Во всяком случае, у нее заболело горло, и голос стал слегка хриплым. Она исполнила какой-то монолог перед комиссией, и ей сказали, что, хотя она, несомненно, перспективна, но при таком состоянии горла ее не могут допустить к третьему туру. Приезжайте, дескать, в будущем году.
Они долго сидели на скамейке тихого Гоголевского бульвара, и она плакала. Игорь не знал, как успокоить ее... А на следующий день Надя уехала домой...
...Геофизическая машина мчалась к городу Муравленко, а Игорь и Надя вспоминали и вспоминали те далекие дни их знакомства и той нежной, пожалуй, уже несовременной дружбы.
- А почему же, Игорек, ты мне ни разу не написал после того, как я уехала из Москвы?
- Думаю, вся причина – в той моей душевной неустроенности. Честно говоря, после развода подавленный был, заторможенный какой-то. К тому же, обнаружил, что потерял твой адрес. Все перерыл, но найти тот листочек не смог... А надо было уезжать на работу. И я подумал: она обязательно напишет до востребования, как договорились... если не забудет меня. Я ждал письма, но его не было и не было... В конце концов решил не влезать снова в твою жизнь, если тебе это уже не нужно...
- Какие же мы были дураки!.. Ведь ты никогда и не выходил из моей жизни. Просто я подумала, что если ты молчишь, значит, у тебя наладились отношения с женой – и мне надо молчать тоже. Но я годами ждала хоть какой-то встречи с тобой. А чтобы она стала вероятной, выучилась в Москве на геолога и уехала работать в Тюмень... А встречи все не было. Я ведь и замуж-то не выходила, никого не могла полюбить. Научилась надежно отбиваться от мужиков... Как? Это – секрет... Правда, все-таки был у меня несколько лет ненавязчивый любовник, скорее даже друг – очень хороший пожилой человек. У него жена умерла – пожалела я его. Но он и сам умер...
И замолчала. Задумалась... Он не решался нарушить возникшую тишину... Затем с грустью повторила:
- Дураки мы, Игорек, дураки...
Игорь обнял ее за плечи, она прижалась головой к его груди... Долго ехали молча...
Вдруг машина остановилась. Игорь посмотрел в окошко – вот и приехали. Стал передавать свои чемоданы шоферу...
- Что дальше будем делать? – спросил этот вежливый, ко всему готовый парень.
- Поезжай. Спасибо! Мы тут сами разберемся...
Был удивительно теплый вечер. Последнее осеннее тепло... Уже почти стемнело.
Он посмотрел Наде в глаза. Она спокойно улыбнулась:
- Ну, что ж, придется мне войти в квартиру первой – в роли кошки.
Но мысли его были сосредоточены не на скромном ямало-ненецком пейзаже, расстилающемся внизу. Его тревожила перспектива дальнейшей жизни, которая должна начаться в этих краях, а точнее, в совсем новом городе Муравленко. Именно между Ноябрьском и Муравленко находится аэропорт, где скоро приземлится московский ТУ-154, а затем пассажиры начнут быстро разъезжаться – кто вправо, кто влево, некоторые на рейсовых автобусах, а другие на специально предназначенных для них машинах.
Игорю, конечно, было грустно, что недавно, в год его пятидесятилетия, уже во второй раз рухнула его семейная жизнь. Первый раз это случилось более 27 лет назад, когда его первая жена, однокурсница по геологическому факультету Московского нефтяного института, категорически отказалась уезжать с ним за Уральские горы, на болотистые просторы Среднего Приобья, для участия в освоении тамошних нефтяных богатств. И, оставаясь холостяком, он около четырнадцати лет трудился в геологических экспедициях.
А лет тринадцать назад, когда он уже был главным геологом экспедиции, в их поселок приехала очаровательная Анечка – выпускница Уфимского нефтяного института, инженер-экономист. Ей выделили комнату в общежитии, где у него было немало приятелей. Далее все произошло настолько обычно, что и рассказать-то об этом почти нечего. Однажды они оказались рядом за столом на одной из вечеринок в этом общежитии. Много разговаривали и танцевали. Пошли прогуляться по поселку. И он предложил ей взглянуть на его холостяцкую квартирку. Она согласилась. Была покорена чистотой и порядком в его жилище... и осталась там жить.
Сыграли веселую свадьбу в столовой экспедиции... Родился сын... А еще через несколько месяцев его пригласили работать в нефтяное министерство. Так они стали москвичами. Анечка устроилась работать по специальности в один из отраслевых НИИ. А его геологическая судьба оставалась столь же беспокойной. К тому же в нее вошли бесчисленные командировки, они ежегодно занимали не менее половины времени. Он постоянно участвовал в рабочих комиссиях по рассмотрению региональных проблем отрасли (и нередко возглавлял такие комиссии). Ну, и еще, по настоянию его учителя профессора С.С. Нестерова, начал подготовку диссертации.
Через несколько лет он с печалью признался себе, что в его семье не реализуется некогда читанное им утверждение английских ученых, что наиболее крепкие семьи бывают в тех случаях, когда муж и жена общаются в среднем не более двадцати минут в день. Явно уменьшался интерес Анечки к его делам и волнениям, а постепенно и его очередное появление дома перестало быть радостным событием, возбуждать ее чувства. Она доброжелательно и корректно выслушивала его рассказы о последней поездке, но он не мог не ощущать, что они уже не трогают ее душу. Она, несомненно, теперь жила только своей жизнью, которую он плохо знал и мало понимал, - жизнью, насыщенной какими-то делами, событиями, человеческим общением. Он вдруг осознал тогда, что в ее судьбе только начался четвертый десяток лет – и пребывать в бесконечных разлуках с ним ей просто тяжко. Вот она и старается сделать свою жизнь полнокровнее...
Да, и десятилетний сын как-то поотвык от него, к тому же, все более наполнен своими проблемами и все неохотнее посвящает в них и мать, и, тем более, блуждающего по белу свету отца...
Два года назад была защищена диссертация. Ему стало казаться, что теперь он как-то сумеет сделать семейную жизнь интереснее, ярче. Но это не получалось, несмотря на его старания. А через несколько месяцев он понял почему. Один из друзей решился сообщить ему, что у Анечки уже несколько лет есть любовник...
Игорь, стараясь быть по возможности спокойным, сказал жене, что жить с ней под одной крышей он, естественно, не намерен и будет искать разумный вариант решения этого вопроса. Она ответила только одним словом:
- Ладно...
И он решил вернуться на любимый Север. Уже началось последнее десятилетие двадцатого века...
В городе Муравленко ему предложили должность главного геолога вновь созданного управления буровых работ, которому предстояло вести работы на нефтяном месторождении с очень сложными геологическими условиями. Такая перспектива его устраивала... И вот его самолет идет на посадку – теперь жизнь продолжится здесь. Объявили температуру – 18 градусов, просто лето. И солнечно. Хотя через пару часов – будет закат. Ему было приятно ощутить здесь последнее тепло осени...
Багаж его был солидным – шесть больших чемоданов. Одежда на все сезоны, книги, посуда и прочее. Ведь приехал на постоянное жительство. Мебель купил и направил сюда ранее в контейнере. Новые коллеги уже установили ее в выделенной ему двухкомнатной квартире.
Четверо ребят, инженеров, приехали встретить его в аэропорт на УАЗике, а с ними прибыла и специальная, вместительная машина – станция геофизического контроля. Предвидели, что багаж Игоря Николаевича будет немалым. Они дружески пожали ему руку, быстро перенесли его чемоданы в спецмашину, заверили, что в ближайшее время организуют для него застольную “прописку”, и сообщили, что должны успеть в объединение “Ноябрьскнефтегаз” на совещание. В распоряжении Игоря осталась спецмашина. Он познакомился с водителем и попросил его подождать еще несколько минут. Естественно, возражений не было – водители в нефтяных районах Тюменского Севера привыкли быть за рулем, как говорится, сколько надо.
А задержаться Игорь решил вот почему.
Оказавшись с другими пассажирами в зале аэропорта, он заметил женщину, которая внимательно и, более того, выразительно смотрела на него. Когда они встретились взглядами, она несколько секунд не отводила глаз. Это была, хотя уже и не юная, лет сорока пяти, но очень стройная блондинка в элегантной светло-серой ветровке и красивых серых ботиночках с меховой оторочкой по верхней кромке. Ботиночки прекрасно гармонировали с ее длинными сильными ногами – они хорошо угадывались, хотя до колен были закрыты строгой черной юбкой.
Игорь вдруг ощутил какое-то смутное беспокойство, словно появление этой женщины – не простая случайность, а является для него значимым событием. Но что скрывается за этим ощущением? В чем его причина? Не мистика ли это?.. Ему подумалось, что этот взгляд что-то напоминает ему. Но четкие воспоминания не возникали, и от этого беспокойство усиливалось.
Он не решался подойти к ней. А вдруг все, что ему мерещится, - лишь его фантазия. Ну, заинтересовал интересную женщину вид случайно встреченного мужчины – и что тут такого? Он ведь действительно не какой-то невзрачный субъект. Довольно молодой, высокий, с непокорной каштановой шевелюрой, уже посеребренной на висках, и, как говорится, средней упитанности. Модная черная кожаная куртка, хорошо отутюженные (это его слабость) темно-серые брюки, новые черные югославские туфли на толстой подошве. В общем, почему бы на него не засмотреться?
Эти мысли вызвали у него улыбку. Но, как поступить, он не знал. Они встретились взглядом еще несколько раз, и ему вдруг показалось, что ее глаза говорят: ”Ну, что же ты медлишь? Неужели не понимаешь, что я зову тебя?!” Но тут привезли багаж ее, тюменского, рейса, и она направилась в багажный отсек, вскоре скрывшись в толпе других пассажиров. А его окружили встречающие ребята – и в суете Игорь совсем потерял ее из виду. Он старался увидеть ее на площади перед зданием аэропорта, но она в поле зрения не попадала.
...Когда уехали на УАЗике встретившие его ребята, он понял, что не сможет просто покинуть аэропорт следом за ними. Его не оставляло ощущение, что эта женщина еще здесь, ждет, чтобы он подошел к ней. И, попросив водителя немного подождать, он направился к зданию аэропорта. С удивлением почувствовал, что волнуется и даже, вроде бы, чего-то боится. Подумал: “Ну, вот, кажется, возвращаюсь в трепетную юность, старый хрыч...”
Увидел ее сразу. Она задумчиво стояла на том же месте, откуда ранее так активно разглядывала его. У ее ног стоял небольшой чемоданчик. Никого рядом не было.
Игорь решительно направился к ней. Она посмотрела ему в глаза, только когда он был уже рядом. Теперь ее взгляд был спокойным и, ему показалось, чуть утомленным.
- Извините, у вас какие-то проблемы? Почему вы не уезжаете?
Она слегка улыбнулась и сказала:
- Спасибо, что вы вернулись. Я очень этого хотела. Потому и не уехала в город.
Игорь, конечно, не мог понять этих таинственных слов. Но ему передалось спокойствие милой незнакомки. И промелькнула мысль: “Незнакомки ли?” Решил продолжить этот странный разговор:
- Я понимаю, что вы хотели бы что-то рассказать мне. К сожалению, меня ждет водитель. Если вдруг вам надо в Муравленко, мы могли бы поехать туда вместе, в геофизической машине, и по дороге вдоволь поговорить. Там есть удобная мягкая скамейка и даже кресло.
- Я знаю... А ехать мне действительно надо в Муравленко. Я в командировке. Вы тоже?
- Нет, я приехал, чтобы там жить...
И вдруг спросила:
- Вас зовут Игорь Дементьев?
Он ошеломленно заглянул в ее глаза.
Она улыбнулась, и взгляд ее стал несколько игривым.
- Ну, что ж, я согласна поехать в вашей машине... А семья приедет, когда получите жилье?
- Я уже имею квартиру. Но семья не приедет... Семьи нет.
Она помолчала, затем тихо произнесла:
- Поехали?
Когда они разместились в крытом кузове машины, оборудованном как полевая лаборатория, Игорь нажал специальную кнопку, чтобы в кабине водителя прозвучал сигнал, что можно трогаться с места. И водитель начал мягко выруливать к дороге...
- Прежде я иногда заезжал в Тюмень, в Главтюменнефтегаз, - начал размышлять вслух Игорь. – Видимо, там вы как-то и узнали мое имя?
- Нет, в Тюмени я о вас ничего не слышала и никогда не видела вас, даже мельком. А жаль...
Игорь ждал какого-то продолжения ответа, но она замолчала и, кажется, задумалась. И он попросил:
- Объясните хоть что-нибудь, таинственная незнакомка. Кто вы? Откуда вам известно, как меня зовут? Мне, конечно, льстит, что я заинтересовал такую женщину, но почему вдруг?
- Да, видимо, женщины с годами меняют свой облик стремительно, не в пример мужчинам...
- Ваш облик – на зависть тысячам других. Я чувствую, что где-то вас видел... Да, да, несомненно! Но где?
Она, глядя ему в глаза, очень тихо, почти шепотом, сказала:
- Ну, ладно, попробую помочь... Быть может, вам что-то напомнит мое имя...
Меня зовут Надя... Надя Ильичева.
Он был потрясен этим совершенно неожиданным и радостным известием. Воспоминания нахлынули мгновенно.
- Надюша! Ты уже абсолютно не та, но, клянусь, ничуть не менее прекрасна!
...Да, с тех пор прошло уже двадцать восемь лет. Они познакомились в поселке Черноморский Краснодарского края. Он находился на преддипломной практике и пришел в почтовое отделение проверить, не прислал ли ему профессор, руководитель его дипломной работы, очередное письмо. Этот милый беспокойный старик, Исаак Наумович Шацкий, писал ему каждые три-четыре дня, давая все новые и новые методические наставления. Игорь чувствовал, что его дипломная работа должна послужить заметным подспорьем научной концепции профессора в отношении выбора оптимального режима заканчивания скважины. И эта ситуация его интриговала и вдохновляла. Он предвкушал, что при защите им дипломного проекта скуки в аудитории не будет.
В очереди на почте перед Игорем стояла совершенно очаровательная юная блондинка с темными, почти черными бровями. Он не мог удержаться от комплимента и тихо сообщил ей, что, насколько ему известно, у Лермонтова было такое же удивительное сочетание темных бровей со светлыми волосами. Она улыбнулась и ответила:
- Спасибо, но я это уже знаю.
Он услышал очень чистый, грудной голос.
- Уверен, что вы хорошо поете.
- Да, - охотно и весело похвасталась она. – Поэтому буду поступать на отделение оперетты ГИТИСа.
Он, конечно, знал, что конкурсы на поступление в этот знаменитый московский институт театрального искусства просто ужасающие, и невольно спросил:
- А вы знаете, что это почти немыслимо?
- Но ведь кто-то же поступает?!
Он был восхищен ее смелостью. Через несколько минут знал, что девушку зовут Надя, что она через три с половиной месяца окончит среднюю школу и поедет в Москву поступать в институт, а остановится там у своей одинокой бабушки-пенсионерки.
В это время он уже имел направление на работу в Сургут, а его жена уже высказала категорический отказ ехать с ним – и впереди был спокойный развод. Что поделаешь, если они оказались несовместимыми для дальнейших судеб людьми! И все же не покидала его глубоко затаенная грусть из-за глупой ошибки – той студенческой женитьбы со столь бесцветным итогом, порожденным первым серьезным жизненным испытанием. Утешает лишь то, что детей нет...
Встреча с очаровательной блондинкой вдруг всколыхнула его душу. Он без утайки рассказал ей о себе, даже похвастался вниманием профессора, от которого и в этот раз получил очередное письмо. Она с искренним сочувствием к нему восприняла предательское поведение его жены. И он, заявив, что ощущает себя практически свободным человеком, попросил ее прийти вечером в клуб, на танцы.
Она пришла в нарядном платье, еще более прекрасная. Но танцевали они недолго. Во время танцев он рассказывал ей о Москве, которую знал и любил как родной дом.
- А как же вы решились уехать в Сибирь? – заинтересовалась она. И узнала, что его отец – тоже нефтяник, поэтому его семья жила и в Сибири, и в Башкирии – Игорю давно стали привычны и приятны небольшие города тружеников его отрасли. А отца его только пять лет назад, как раз когда Игорь поступал в институт, перевели на должность заместителя директора одного из московских НИИ. Так что не удалось Игорю пожить в студенческом общежитии – только в гости к друзьям наведывался...
Когда закончился очередной танец, Надя предложила:
- Давайте лучше погуляем по степи. С вами интересно разговаривать. Я ведь так мало видела! И в Москве еще никогда не была... И знаете, я чувствую, что вы не только интересный... но и хороший человек... Верю в это... Вы не сделаете мне ничего плохого?
И он осознал, что может относиться к этому совсем юному и прекрасному созданию лишь очень бережно.
- Надюша, я прошу: совсем-совсем не бойся, что я как-то тебя обижу. Верь мне – ведь я уже старый, поживший и умудренный.
Она подарила ему благодарную улыбку и пообещала:
- В степи я буду петь вам арии из оперетт. Согласны?
И вошли в их жизнь незабываемые прекрасные вечера. Игорь прижимал ее ладонь к своей, и они шли по степной дороге. Он рассказывал ей о Москве, о Сибири, о Предуралье, о своих планах и надеждах, а она ему пела своим замечательным голосом. Ему казалось, что она поет уже совершенно профессионально. Впоследствии, слушая такие арии по радио, он неизменно вспоминал их чудные вечера.
На маленьком пустыре, недалеко от её дома, почему-то одиноко стоял старый длинный дощатый стол. Не раз после долгих прогулок она предлагала ему посидеть на этом столе. Там позволяла себе задремать, положив голову ему на колени, и он иногда нежно целовал ее через прекрасные локоны. Она не возражала, а быть может, и не ощущала прикосновений его губ. Так проходил час или более. Внезапно встрепенувшись, она чуть смущенно говорила, что замучила его. Легко целовала его в губы и убегала домой... А скоро его преддипломная практика закончилась...
Позже они встретились в Москве. Он уже получил диплом инженера. Вскоре она прошла первый тур вступительных экзаменов и была совершенно счастлива.
А второй тур оказался драматичным. Быть может, где-то не оценила коварство сквозняка, а возможно, что Игорь перекормил ее мороженым. Во всяком случае, у нее заболело горло, и голос стал слегка хриплым. Она исполнила какой-то монолог перед комиссией, и ей сказали, что, хотя она, несомненно, перспективна, но при таком состоянии горла ее не могут допустить к третьему туру. Приезжайте, дескать, в будущем году.
Они долго сидели на скамейке тихого Гоголевского бульвара, и она плакала. Игорь не знал, как успокоить ее... А на следующий день Надя уехала домой...
...Геофизическая машина мчалась к городу Муравленко, а Игорь и Надя вспоминали и вспоминали те далекие дни их знакомства и той нежной, пожалуй, уже несовременной дружбы.
- А почему же, Игорек, ты мне ни разу не написал после того, как я уехала из Москвы?
- Думаю, вся причина – в той моей душевной неустроенности. Честно говоря, после развода подавленный был, заторможенный какой-то. К тому же, обнаружил, что потерял твой адрес. Все перерыл, но найти тот листочек не смог... А надо было уезжать на работу. И я подумал: она обязательно напишет до востребования, как договорились... если не забудет меня. Я ждал письма, но его не было и не было... В конце концов решил не влезать снова в твою жизнь, если тебе это уже не нужно...
- Какие же мы были дураки!.. Ведь ты никогда и не выходил из моей жизни. Просто я подумала, что если ты молчишь, значит, у тебя наладились отношения с женой – и мне надо молчать тоже. Но я годами ждала хоть какой-то встречи с тобой. А чтобы она стала вероятной, выучилась в Москве на геолога и уехала работать в Тюмень... А встречи все не было. Я ведь и замуж-то не выходила, никого не могла полюбить. Научилась надежно отбиваться от мужиков... Как? Это – секрет... Правда, все-таки был у меня несколько лет ненавязчивый любовник, скорее даже друг – очень хороший пожилой человек. У него жена умерла – пожалела я его. Но он и сам умер...
И замолчала. Задумалась... Он не решался нарушить возникшую тишину... Затем с грустью повторила:
- Дураки мы, Игорек, дураки...
Игорь обнял ее за плечи, она прижалась головой к его груди... Долго ехали молча...
Вдруг машина остановилась. Игорь посмотрел в окошко – вот и приехали. Стал передавать свои чемоданы шоферу...
- Что дальше будем делать? – спросил этот вежливый, ко всему готовый парень.
- Поезжай. Спасибо! Мы тут сами разберемся...
Был удивительно теплый вечер. Последнее осеннее тепло... Уже почти стемнело.
Он посмотрел Наде в глаза. Она спокойно улыбнулась:
- Ну, что ж, придется мне войти в квартиру первой – в роли кошки.