Созидателям помойки
|
"Буду делать хорошо
и не буду - плохо". Владимир Маяковский |
Люблю писать теплые, солнечные очерки. На страницах “The Bukharian Times” признался в любви к Квинс-бульвару и прилегающим к нему улицам Риго Парка и Форест Хиллза. Причем ничуть не лицемерил. С этой частицей Большого Нью-Йорка связано все лучшее, чем одарила меня Америка: общение с самыми родными людьми, обретение замечательных друзей, востребованность в творческих поисках, овладение английским языком... Но именно потому, что эта частица нашего мегаполиса стала мне близкой и любимой, не могу не написать недоброго, повествования.
Мы с женой ездили на трехдневную экскурсию в штат Вермонт. Я, как обычно, был вооружен видеокамерой и начал съемки еще перед посадкой нашей группы в автобус на 108-й улице Форест Хиллза. В ходе поездки я наслаждался очаровательными пейзажами штата, старался, но не мог надышаться его вкусным воздухом, любовался его небольшими и, казалось, стерильно чистыми городами... Когда же начал монтировать фильм для московских родственников и друзей, вынужден был изъять сцену ожидания автобуса и посадки в него на 108-й улице. Эти кадры шокировали меня жуткой неухоженностью, отталкивающей неопрятностью этой, привычной нам всем, городской трассы в ее торговой зоне. И не менее удивительным было то, что до попадания в Вермонт я даже не смог осознать помоечного вида этой улицы, настолько стало привычным такое ее состояние.
Почему же у нас – так, а в Вермонте - совсем по-другому? По этому поводу можно пуститься в дебри философии... а точнее, демагогии. Это мы умеем. В итоге получится чуть печальное, но внешне стройное, и главное, утешительное разъяснение ситуации. Лучше уж давайте помолчим. Или скажем честно: свинское поведение на улице стало нормой для многих из нас (ужасно стараюсь сказать помягче: даю вам возможность, уважаемый читатель, решительно отмежеваться от этих “многих”, но уж, пожалуйста, примите это мое - “из нас”). Да, многих именно из нас, очень цивилизованной и очень гордой собой русскоязычной общины. Хотя в этом деле нам, конечно, хватает помощников и из других общин.
Слава Б-гу, я в Нью-Йорк не с луны свалился, а по семейным обстоятельствам из Москвы прилетел, где жил до этого около 60 лет. В разные времена Москва бывала разной – и неряшливой, и нет. Но об этом – долго рассказывать. Важно, что сегодня этот огромный, под стать Нью-Йорку, мегаполис чист и ухожен, чем очаровывает и жителей своих, и гостей.
Значит, может быть опрятным и мегаполис! Да, может, если властям это не безразлично, а главное, люди, живущие там, умеют считать своим домом не только старательно ухоженное гнездышко, начинающееся от входной двери в их квартиру, но и свой подъезд, лифт, двор, улицу – все то, что их окружает в повседневной жизни. Да, может, если город для человека – часть его сердца, его достоинства, его чести, а не просто некая аморфная функциональная зона для удовлетворения его драгоценных потребительских интересов. И думаю, что гость из Вермонта искренне любовался бы сегодня Москвой. Но, уверен, морщился бы брезгливо на 108-й улице, и не только.
...Идет по улице стайка подростков. Из их рук на тротуар падают какие-то бумажки, огрызки фруктов и иные предметы, превращающие тротуар в помойку. Подросткам весело – все нормально, они хозяева жизни! Вы можете сказать: это не наши. Нет, наши! Они, конечно, неплохо используют английский язык, но при этом виртуозно матерятся по-нашенски...
...Еду в лифте к себе на этаж. Молодая, изысканно одетая мама с двумя маленькими детьми – мои попутчики. Говорят по-русски. Дети старательно освобождают свои конфетки от обертки, бросая обрывки на пол. Мама молчит – а куда же еще их девать? Я, “гнилой интеллигент”, тоже молчу: не хочется позорить маму перед ее ребятишками. Вряд ли этой маме родители читали в ее детстве стихотворение В. Маяковского “Что такое хорошо и что такое плохо?” Поскольку были у них, конечно, более существенные воспитательные задачи. А в этом нехитром стихотворении (которое когда-то очень взволновало мою внучку) есть такой призыв: “Знай любой ребенок: вырастет из сына свин, если сын свиненок”... Но так ли это важно по большому счету?..
...Конечно же, нет! Вот идет по Квинс-бульвару молодая женщина. Само преуспевание. Прекрасный наряд, одухотворенная походка. Наша! Уж поверьте, наших женщин определяю сразу! Помню, Илья Эренбург писал, что он безошибочно определял иностранцев в ресторане даже сзади: “зарубежная спина”. Ну, а мне определить нашу женщину... Идет эта женщина, и я залюбовался. Тоже сзади. И вдруг она, допив бутылочку воды, изумительно элегантным движением бросает ее на кусты, призванные украсить какой-то дом. А затем также неотразимо продолжает свое движение к какой-то манящей цели, естественно, неизмеримо более высокой, чем опрятность Квинс-бульвара...
...Захламленнность улиц Риго Парка и Форест Хиллза, скажу честно, для меня удручающа. Иногда с грустью думаешь, что если бы мне прилично заплатили за старания, я бы, пожалуй, занялся на основе систематизации тротуарных нечистот, социально-экономическими исследованиями по целому ряду проблем: что здешние обитатели предпочитают курить, какие напитки здесь наиболее привлекательны, какие газеты здесь наиболее популярны и т.д. Хоть какое-то оправдание было бы неухоженности окружающей нас среды. Вот только породы собак я, видимо, не определю по оставленным нашими меньшими братьями многочисленным кучкам на тротуарах. По сути-то, не меньшими братьями, а их хозяевами, выросшими из тех детей, о которых с тревогой писал В. Маяковский.
И приходит мне в голову вот что. Нас правомерно волнует проблема ассимиляции. Но ведь естественные проявления ассимиляции в рамках единой великой страны – это многогранный, очень содержательный процесс, и в каких-то, разумных сферах и дозах это есть здоровое взаимодействие культур и традиций. Полное исключение естественной ассимиляции – это по сути обычное и, как всегда, уродливое сектантство. Так вот, побольше бы нам ассимиляции в области культуры городского общежития, ассимиляции с теми, кто владеет этой культурой.
Естественно, я не полагаю, что этой культурой владеют власти Квинса или те, кто ответственны за порядок на квинсовских станциях метро. Как-то в России я спросил директора одного не маленького завода: “Как вы добились такой чистоты на территории предприятия?” Он ответил: “Просто я распорядился изготовить и установить через каждые 20 – 25 метров простенькие урны для мусора. Это, как я и предполагал, оказалось мощным дисциплинирующим фактором”. А теперь вспомните наши улицы, например, 99-ю. Проверьте, сколько метров вам надо по ней пройти, чтобы выбросить в урну или корзину огрызок яблока. Вы улыбаетесь?
Нет уж, пожалуйста, вначале исследуйте этот вопрос. Затем поулыбаетесь... если захочется.
А разве не могут власти Квинса сделать приблизительно то же, что сделал тот директор завода? Не могут? Не верю!!! И, кстати, разве невозможно обеспечить регулярную уборку с путей станции “63 Drive” квинсовского метро омерзительной, тошнотворной жижи, образованной насыщением традиционной межрельсовой лужи невообразимым многообразием отбросов. Невозможно? Не верю!!!
Но, впрочем, оставим власти в покое. У них тоже много других, более важных, проблем (как и у нас бывает с воспитанием детей). Что бы мы о властях ни говорили, все же главный фактор возникновения той жижи в метро или захламленности улиц, - главный фактор – мы (ах, извините, пожалуйста, не все, конечно, а лишь многие).
Я помню одну тривиальную мудрость: среди разных уровней противостояния злу есть и такой, очень простой, доступный всем, – самому не совершать плохих деяний. Если, предположим, тысяча человек вдруг прекратит замусоривать улицы и станции метро в нашей округе, здесь станет заметно чище, и это не может не являться дисциплинирующим фактором для каких-то других обитателей наших мест.
Утопия? Думаю, нет. Всегда кто-то должен начать, как говорил мой любимый писатель Даниил Гранин. И чем больше будет этих “кто-то”, тем больше других людей задумаются и о своей позиции... А там, глядишь, и власти созреют: установят дополнительные урны или корзины на наших улицах. Совсем хорошо станет.
...А пока власти не созрели, стараюсь, выйдя в город, иметь при себе для предполагаемых отбросов полиэтиленовый мешочек (уж что-что, а такая “тара” в Нью-Йорке не в дефиците). Такой вот странный человек. А в какой-то момент нахожу специальную емкость для мусора и освобождаюсь от этого мешочка (правда, иногда приходится доносить его до домашнего мусорного ведра – се ля ви)...
Я сказал все. Приятной вам прогулки!
Мы с женой ездили на трехдневную экскурсию в штат Вермонт. Я, как обычно, был вооружен видеокамерой и начал съемки еще перед посадкой нашей группы в автобус на 108-й улице Форест Хиллза. В ходе поездки я наслаждался очаровательными пейзажами штата, старался, но не мог надышаться его вкусным воздухом, любовался его небольшими и, казалось, стерильно чистыми городами... Когда же начал монтировать фильм для московских родственников и друзей, вынужден был изъять сцену ожидания автобуса и посадки в него на 108-й улице. Эти кадры шокировали меня жуткой неухоженностью, отталкивающей неопрятностью этой, привычной нам всем, городской трассы в ее торговой зоне. И не менее удивительным было то, что до попадания в Вермонт я даже не смог осознать помоечного вида этой улицы, настолько стало привычным такое ее состояние.
Почему же у нас – так, а в Вермонте - совсем по-другому? По этому поводу можно пуститься в дебри философии... а точнее, демагогии. Это мы умеем. В итоге получится чуть печальное, но внешне стройное, и главное, утешительное разъяснение ситуации. Лучше уж давайте помолчим. Или скажем честно: свинское поведение на улице стало нормой для многих из нас (ужасно стараюсь сказать помягче: даю вам возможность, уважаемый читатель, решительно отмежеваться от этих “многих”, но уж, пожалуйста, примите это мое - “из нас”). Да, многих именно из нас, очень цивилизованной и очень гордой собой русскоязычной общины. Хотя в этом деле нам, конечно, хватает помощников и из других общин.
Слава Б-гу, я в Нью-Йорк не с луны свалился, а по семейным обстоятельствам из Москвы прилетел, где жил до этого около 60 лет. В разные времена Москва бывала разной – и неряшливой, и нет. Но об этом – долго рассказывать. Важно, что сегодня этот огромный, под стать Нью-Йорку, мегаполис чист и ухожен, чем очаровывает и жителей своих, и гостей.
Значит, может быть опрятным и мегаполис! Да, может, если властям это не безразлично, а главное, люди, живущие там, умеют считать своим домом не только старательно ухоженное гнездышко, начинающееся от входной двери в их квартиру, но и свой подъезд, лифт, двор, улицу – все то, что их окружает в повседневной жизни. Да, может, если город для человека – часть его сердца, его достоинства, его чести, а не просто некая аморфная функциональная зона для удовлетворения его драгоценных потребительских интересов. И думаю, что гость из Вермонта искренне любовался бы сегодня Москвой. Но, уверен, морщился бы брезгливо на 108-й улице, и не только.
...Идет по улице стайка подростков. Из их рук на тротуар падают какие-то бумажки, огрызки фруктов и иные предметы, превращающие тротуар в помойку. Подросткам весело – все нормально, они хозяева жизни! Вы можете сказать: это не наши. Нет, наши! Они, конечно, неплохо используют английский язык, но при этом виртуозно матерятся по-нашенски...
...Еду в лифте к себе на этаж. Молодая, изысканно одетая мама с двумя маленькими детьми – мои попутчики. Говорят по-русски. Дети старательно освобождают свои конфетки от обертки, бросая обрывки на пол. Мама молчит – а куда же еще их девать? Я, “гнилой интеллигент”, тоже молчу: не хочется позорить маму перед ее ребятишками. Вряд ли этой маме родители читали в ее детстве стихотворение В. Маяковского “Что такое хорошо и что такое плохо?” Поскольку были у них, конечно, более существенные воспитательные задачи. А в этом нехитром стихотворении (которое когда-то очень взволновало мою внучку) есть такой призыв: “Знай любой ребенок: вырастет из сына свин, если сын свиненок”... Но так ли это важно по большому счету?..
...Конечно же, нет! Вот идет по Квинс-бульвару молодая женщина. Само преуспевание. Прекрасный наряд, одухотворенная походка. Наша! Уж поверьте, наших женщин определяю сразу! Помню, Илья Эренбург писал, что он безошибочно определял иностранцев в ресторане даже сзади: “зарубежная спина”. Ну, а мне определить нашу женщину... Идет эта женщина, и я залюбовался. Тоже сзади. И вдруг она, допив бутылочку воды, изумительно элегантным движением бросает ее на кусты, призванные украсить какой-то дом. А затем также неотразимо продолжает свое движение к какой-то манящей цели, естественно, неизмеримо более высокой, чем опрятность Квинс-бульвара...
...Захламленнность улиц Риго Парка и Форест Хиллза, скажу честно, для меня удручающа. Иногда с грустью думаешь, что если бы мне прилично заплатили за старания, я бы, пожалуй, занялся на основе систематизации тротуарных нечистот, социально-экономическими исследованиями по целому ряду проблем: что здешние обитатели предпочитают курить, какие напитки здесь наиболее привлекательны, какие газеты здесь наиболее популярны и т.д. Хоть какое-то оправдание было бы неухоженности окружающей нас среды. Вот только породы собак я, видимо, не определю по оставленным нашими меньшими братьями многочисленным кучкам на тротуарах. По сути-то, не меньшими братьями, а их хозяевами, выросшими из тех детей, о которых с тревогой писал В. Маяковский.
И приходит мне в голову вот что. Нас правомерно волнует проблема ассимиляции. Но ведь естественные проявления ассимиляции в рамках единой великой страны – это многогранный, очень содержательный процесс, и в каких-то, разумных сферах и дозах это есть здоровое взаимодействие культур и традиций. Полное исключение естественной ассимиляции – это по сути обычное и, как всегда, уродливое сектантство. Так вот, побольше бы нам ассимиляции в области культуры городского общежития, ассимиляции с теми, кто владеет этой культурой.
Естественно, я не полагаю, что этой культурой владеют власти Квинса или те, кто ответственны за порядок на квинсовских станциях метро. Как-то в России я спросил директора одного не маленького завода: “Как вы добились такой чистоты на территории предприятия?” Он ответил: “Просто я распорядился изготовить и установить через каждые 20 – 25 метров простенькие урны для мусора. Это, как я и предполагал, оказалось мощным дисциплинирующим фактором”. А теперь вспомните наши улицы, например, 99-ю. Проверьте, сколько метров вам надо по ней пройти, чтобы выбросить в урну или корзину огрызок яблока. Вы улыбаетесь?
Нет уж, пожалуйста, вначале исследуйте этот вопрос. Затем поулыбаетесь... если захочется.
А разве не могут власти Квинса сделать приблизительно то же, что сделал тот директор завода? Не могут? Не верю!!! И, кстати, разве невозможно обеспечить регулярную уборку с путей станции “63 Drive” квинсовского метро омерзительной, тошнотворной жижи, образованной насыщением традиционной межрельсовой лужи невообразимым многообразием отбросов. Невозможно? Не верю!!!
Но, впрочем, оставим власти в покое. У них тоже много других, более важных, проблем (как и у нас бывает с воспитанием детей). Что бы мы о властях ни говорили, все же главный фактор возникновения той жижи в метро или захламленности улиц, - главный фактор – мы (ах, извините, пожалуйста, не все, конечно, а лишь многие).
Я помню одну тривиальную мудрость: среди разных уровней противостояния злу есть и такой, очень простой, доступный всем, – самому не совершать плохих деяний. Если, предположим, тысяча человек вдруг прекратит замусоривать улицы и станции метро в нашей округе, здесь станет заметно чище, и это не может не являться дисциплинирующим фактором для каких-то других обитателей наших мест.
Утопия? Думаю, нет. Всегда кто-то должен начать, как говорил мой любимый писатель Даниил Гранин. И чем больше будет этих “кто-то”, тем больше других людей задумаются и о своей позиции... А там, глядишь, и власти созреют: установят дополнительные урны или корзины на наших улицах. Совсем хорошо станет.
...А пока власти не созрели, стараюсь, выйдя в город, иметь при себе для предполагаемых отбросов полиэтиленовый мешочек (уж что-что, а такая “тара” в Нью-Йорке не в дефиците). Такой вот странный человек. А в какой-то момент нахожу специальную емкость для мусора и освобождаюсь от этого мешочка (правда, иногда приходится доносить его до домашнего мусорного ведра – се ля ви)...
Я сказал все. Приятной вам прогулки!